20.05.2007 Сахаровская маёвка.

20 мая в сквере у Музея и общественного центра им. Андрея Сахарова прошла вторая Сахаровская маевка.

Год назад, 21 мая, в день 85-летия со дня рожденья Андрея Дмитриевича Сахарова, организаторы памятной маевки - Сахаровский центр, Фонд Сахарова, Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ, партия "Союз правых сил", движение "За права человека", Московская Хельсинская группа и общество "Мемориал" - выступили с инициативой, чтобы ежегодно третье воскресенье мая отмечалось как всенародный неправительственный День Свободы.

В теплый и светлый весенний день в сквере собралось около 300 человек. По периметру сквера были организованы две выставки: фоторепортаж о Марше несогласных в Москве 14 апреля этого года, подготовленный художниками Натальей Ламановой и Александром Холоповым, и выставка философско-сатирической графики Михаила Златковского.

Как и в прошлом году, официальная программа маевки включала чередующиеся выступления общественных деятелей и исполнителей авторской песни. Ее вел поэт и драматург Вадим Жук.

Координатор мероприятия, директор Музея и общественного центра им. Андрея Сахарова Юрий Самодуров определил тему маевки как "языки защиты свободы": "О свободе нужно говорить на разных языках. И сегодня здесь выступят те, для кого естественно говорить на языке свободы. Потом, может быть, мы сумеем организовать выставку, провести конференцию, выпустить книгу на эту тему".

Главным камертоном для всех выступающих было имя Сахарова.

"Довольно часто спрашивают у тех, кто хорошо знал и помнит Андрея Дмитриевича, как он отнесся бы к тому или другому, что он сказал бы, что предложил бы делать и начал бы делать сам, - сказал президент Фонда Андрея Сахарова, председатель Российского "Мемориала" Сергей Ковалев. - Это вопросы без ответа - Сахаров не из тех людей, за которых мы можем уверенно говорить: он бы сказал или сделал так.

Но есть исключения. И я думаю, что наша нынешнее положение в стране - отчетливое и заведомое исключение. Дело не в том, что нужны некоторые соображения. Дело в том, что нужен нравственный выбор, и все, кто знал Андрея Дмитриевича, нисколько не сомневаются, каким был бы выбор этого человека, олицетворявшего нравственность в нашей стране. Человека, который лучше всех ощущал, что глобальная трагедия ХХ века - это не политический кризис, а прежде всего, кризис нравственный, сотрясший мир двумя мировыми войнами, коммунизмом и национал-социализмом. С этой точки зрения, ответить, что сейчас он считал бы главным относительно нашей ситуации, - не проблема. Андрей Дмитриевич никак не мог бы согласиться с откровенно наглым и хамским враньем, которое пронизало всю атмосферу страны. Страны, где Конституция не стоит бумаги, на которой она написана. Страны, где вновь есть политические заключенные. Страны, которая врет всему миру и пытается шантажировать - к сожалению, поддающийся на этот шантаж - окружающий мир.

Андрей Дмитриевич был бы в непримиримой оппозиции к существующему режиму. В той оппозиции, о которой сейчас говорят очень многие.

Говорят, что есть Россия Путина и есть другая Россия. Люди имеют мужество и мудрость выходить на марши протеста. И это правильно. И правильно, что эта другая Россия объединяет людей самых разных политических убеждений. Все это прекрасно. Нельзя создать политическую коалицию из либералов и коммунистов, но можно вместе протестовать против того, что нас окружает, что вы прекрасно знаете и что не заслуживает перечисления. Все это так. Гражданское общество включает в себя самые разные позиции, понимая, что гражданские свободы - это то, что связывает разные его части. И это гражданское общество понимает кризис так называемой real politique, которая вела нас из одного конфликта в другой.

Андрей Дмитриевич был одним из тех, кто провозгласил новое политическое мышление, которое значит, прежде всего, не политическую корректность, а полную правду, полную честность и приверженность к установленным демократическим процедурам.

Когда мы с благодарностью и восхищением вспоминаем о маршах несогласных, то меня - и думаю, что отношение Андрея Дмитириевича было бы таким же, - резануло как ножом по стеклу то, что эта самая решительная, непримиримая оппозиция вдруг заимствует у своих политических противников лживые и никак не вяжущиеся с прозрачностью политики приемы. Я опомниться не могу от провозглашения, что в новые, демократические кандидаты от другой России, отказывающейся от стандартного политического вранья, предлагается кандидат - застарелый интриган, советский номенклатурщик. Это и есть символ непримиримой оппозиции, это и есть символ другой России?

Я предлагаю вам всем немножко подумать, что же мы хотим взамен того, против чего мы выступаем. Мы хотим игры, мы хотим интриги? Но тогда зачем мы называем себя так громко?"

Тему защиты свободы продолжила председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева: "Многие - во всяком случае, те, кто здесь собрались, - я думаю, испытывают разочарование по поводу того, что с нами произошло с 1991 года. Тогда свобода казалась - вот она, в руках. А теперь, даже то, что мы имели, мы во многом утратили. С одной стороны, это нормально, потому что откат - нормальное явление после всякой революции, а то, что произошло в 90-е годы, было подлинной революцией. Но то, что мы переживаем сейчас - уже не откат. Это реставрация авторитарного режима со всеми вытекающими последствиями. С презрением к гражданам, к свободам, с отношением к народу как к быдлу. Но, наверное, не только власти сотворили этот режим. Его сотворила и наша пассивность, неумение защищать свои свободы, непонимание их ценности. Когда свобода есть - она как воздух, которым мы дышим. Когда она исчезает, мы задыхаемся и понимаем, что это главная ценность.

Но я думаю, что первый и очень важный шаг к обретению свободы мы сделали. В чем я его вижу. По результатам опросов, на вопрос социологов: На кого вы рассчитывает в своей жизни - 67% ответили: на себя, на родных, на друзей. И только 12% ответило: на государство. В советское время нас никто не спрашивал, опросов тогда не проводили, но, думаю, большинство ответило бы, что на государство. Мы тогда были народом иждивенцев. Это очень большое продвижение, потому что отделение себя от государства и полагание на самих себя - это и есть первый и самый важный шаг к внутренней свободе. Его сделать труднее всего. Правда, к сожалению, мы не сделали его сами - это государство нас освободило от своей заботы. Поиграло и бросило… Ну, сначала это было понятно - Советский Союз рухнул, государство было нищим, его институты не работали, и было понятно, почему мы остались без покровительства. Но сейчас у нас государство захлебывается в нефтедолларах, оно богатое даже по европейским меркам. Но государство решило, что оно нами заниматься не будет. Хотя это очень жестокая вещь, спасибо ему за это! За годы, когда нас предоставили самим себе, люди, которые рассчитывали на государство, просто погибли, потому что их расчет был неверным. Не случайно у нас такая тяжелая демографическая ситуация. Тем, кто выжил и чего-то добился, государство не только не помогало, а скорее мешало. Зато, добившись чего-то, мы обрели самоуважение. Мы никому не обязаны своими достижениями.

Не случайно в последние годы появились такие формы гражданской активности, как движения автомобилистов, обманутых инвесторов, жильцов бывших общежитий и т. д. Это все борцы с государством, которое нарушает их права, а они не намерены их просто так отдавать. И это уже не маленькие НКО, а большие движения. Отсюда и марши несогласных - несмотря на дикие, дикарские разгоны, которые устраиваются в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде и недавно в Самаре, люди на них идут и особенно идет молодежь. Это значит, что мы освобождаемся от веры с государство, от веры в ложь его чиновников.

Ведь в развитых демократических странах у власти тоже сидят не ангелы. Ангелы нигде в президенты не баллотируются. Но там они просто не смеют обращаться с гражданами, как с быдлом.

Я не думаю, что очень скоро мы соберемся в свободной стране. Но за несколько лет, может быть, за десять, мы станем таким гражданским обществом, которым никакие чиновники помыкать уже не смогут. Давайте проверим это в 2017 году".

Не удивительно, что в контексте "языков свободы" в выступлениях многократно возникало не только имя Андрея Сахарова, но и имя Анны Политковской. Ее памяти были посвящены стихи Александра Ткаченко и песни певицы из Чечни Лизы Умаровой.

На маевке выступили президент Ассоциации демократических школ, директор Московской школы самоопределения, заслуженный учитель РФ Александр Тубельский, священник, отец Яков (Кротов), социолог, руководитель Левада-центра Борис Дубин, заместитель председателя партии Союз Правых Сил Леонид Гозман, искусствовед, заведующий отделом "новейших течений" Государственной Третьяковской галереи Андрей Ерофеев, журналист, главный редактор издательского холдинга "Аттикус Паблишинг" Сергей Пархоменко, поэт, депутат Московской городской думы Евгений Бунимович, а также барды Алексей Кудрявцев, Сергей Чесноков, Сергей Матвеенко, <>Виктор Луферов и Петр Старчик. Петр Старчик спел свою вариацию на тему "Баньки по-белому" В. Высоцкого, написанную в 1975 году и исполнявшуюся им на одном из дней рождения Андрея Сахарова.

Как и в прошлом году, дискуссионно-публицистическую часть маевки завершило выступление писателя Виктора Шендеровича: "Андрей Сахаров - замечательный пример того, что не надо отвлекаться на обстоятельства, не надо отвлекаться на советскую власть. Это все не оправдания. Вот пример того, что может сделать один человек, который не отвлекается, а занимается тем, что он должен делать - и делает это хорошо. Сахаров, я знаю, вызывал раздражение у людей даже вполне демократических. Он казался немыслимым идеалистом, он раздражал и провоцировал. Я не был знаком с ним, но знаю, что с ним было не просто и соратникам. Могу сравнить - при всей разнице характеров - с тем, как непросто было рядом с Анной Политковской. Потому что нравственный абсолютизм очень труден для живущих рядом. Легче друг дружку простить, живя в пониженной санитарной норме. Когда человек своей жизнью поднимает эту санитарную норму до нечеловеческих высот, этому очень трудно соответствовать. И те немногие, кто смог, теперь, в свою очередь, очень тяжелы для окружающих следующего поколения.

И тем не менее. Это замечательный пример, как надо делать свое дело, как надо понимать, что история - штука длинная, и ничего в ней не напрасно - как сказала Юнна Мориц, "не бывает напрасным прекрасное", - и ничего в ней не заканчивается и не уходит. В истории нет, как в музыке двойной тактовой черты. Все продолжается и будет продолжаться. Никакие выборы 2008 года, и 12-го ничего не прекратят. Чаадаев проигрывал, Герцен проигрывал, Сахаров проиграл, и нам сам Бог велел проиграть. Но нужно понимать, что если бы не было этих людей - было бы еще хуже.

Есть сказанное раз и навсегда, в Евангелии от Матфея: Если соль потеряет силу, что сделает ее соленой? Это потрясающая фраза, стоящая, с моей точки зрения, всего остального Евангелия. Эта свобода либо в нас, либо нигде. Ни в какой Конституции, ни, прости Господи, в президенте.

Если нас много, то мы заставляем с собой считаться сначала Конституцию, а потом президента (или в обратном порядке?). А если этого нет в нас, то этого нет нигде. Если соль потеряет силу, то что сделает ее соленой?

Замечательно, что в эти замечательные весенние дни собираемся, чтобы вспомнить человека, который в себе эту соль содержал. Вот, собственно, и все. Будем свободны, а там посмотрим".

Николай Гладких, Международный "Мемориал"

http://www.memo.ru/2007/05/21/sakharovskaya_maevka.HTM