РОК-КЛУБ
Интервью с Геннадием Зайцевым
Как и все, я хожу в рок-клуб...
Майк Науменко "Песня простого человека"
Ленинградский рок-клуб открылся в Ленинградском межсоюзном доме самодеятельного творчества (ЛМДСТ, также известен как Дом или Театр народного творчества) на ул. Рубинштейна, 13 в 1981 году. 11 марта состоялся первый "легальный" концерт при участии групп Мифы, Россияне, Зеркало и Пикник. Однако основатель и первый президент Рок-клуба Геннадий Зайцев считает все, что происходило на Рубинштейна, лишь коротким и не самым главным эпизодом в деятельности ленинградской рок-оппозиции.
Геннадий Зайцев: Ленинградский рок-клуб был создан не на Рубинштейна, а прямо на Новый 1973-1974 год на Курляндской улице по идее моего брата и назывался он "Поп-клуб". Отличие от тусовки Васина было в том, что "васинцы" занимались исключительно The Beatles, больше никем вообще, и русское слово, и русская музыка воспринимались там просто насмешливо и с издевкой. И когда мы хотели привлечь Васина к проявлению какой-либо инициативы, то ответ был однозначен: все это ерунда, я не хочу сидеть в тюрьме и забудьте - какой русский рок, это все смешно, слушаем The Beatles и радуемся.
К The Beatles мы относились так же, как и к русскому року, т. е. естественно гораздо лучше, но целью и задачей себе ставили - объединение музыкантов, поэтов, которые кладут свои стихи на музыку, с целью воздействия на молодежь. И мы искали себе подобных. Вот такое объединение музыкантов и пропаганда их творчества - это было средство. В него входили Мифы, Большой Железный Колокол, Россияне, Аквариум, Гольфстрим, Что делать?
Пчела: Но это все было неофициально?
Г.З.: Неофициально, конечно!
Пчела: А что было на Курляндской?
Г.З.: На Курляндской я жил, там была моя комната, в которой по субботам собирались музыканты, хиппи, коллекционеры, художники. По мере существования этого клуба он перерос в более официальный, где-то в 1975-1976 году. В ДК "Невском" мы тогда заморачивались, там была проведена первая дискотека в Питере. Об этом была небольшая публикация в "Ленинградской правде". Из "Невского" нас поперли. Тогда мы пошли в ДК им. Ленина и организовали там обмен пластинок и клуб "Спектр".
Нам был предоставлен зал, там можно было устраивать лекции со слайдами, рассказами о музыке. Этот клуб впервые пригласил в Россию группу Magnetic Band и открыл дорогу всей эстонской музыке. Потом пошла Латвия. Для прибалтийских артистов впервые в Питере сцену предоставили мы.
Чем дальше, тем больше. Народ знает, город кипит, КГБ на ушах, коммунисты уже были приперты всей диссидентской деятельностью, будь то музыкальной, будь то художнической.
Еще раньше начались вызовы во всякие КГБэшные конторы, закрытия сейшенов, облавы, отключение электричества, после чего Боб спел: "Мы шли на новый фильм - кто-то выключил ток". Имеется в виду, что музыкант выходит на сцену - и через полчаса отключается электричество, сейшн закрывается. Боря тогда выражался аллегорически, и в данном случае тоже, так прямо не мог говорить, как все остальные. Да и боялся, я думаю. Он всегда боялся...
Меня вызывали несколько раз: не в Большой дом - просто на улице или во всякие кофейни... Выясняли они, насколько популярна музыка, что нужно музыкантам, почему они так бесятся, почему такой интерес на Западе.
На Дом народного творчества тоже было оказано достаточное давление, потому что музыканты "посходили с ума" от невозможности выступать и были готовы на крайние меры, какие-то сумасшедшие девицы стали набрасываться на литовщиков и спрашивать: а почему вы не литуете тексты Мише Куприянову или еще кому-нибудь?
Была такая Таня Гаген (корреспондентка газеты "Ленинградский университет" - "Пчела"), которая бегала по лестнице за новым директором и требовала ответа в письменной форме. КГБэшники активно трясли сейшена и музыкантов полгода, может быть немного побольше, а затем поступило предложение от Театра народного творчества: "А почему бы вам, ребята, не собраться, чего вы все на улице ходите?" - сказала Надежда Александровна Афанасьева, будущий куратор клуба, Володе Калинину из Аргонавтов.
На самом деле неплохая женщина, в меру затравленная, запуганная совдепом, палку она не перегибала, держалась как могла. Пригласили всех, собрали, и началось все это дело - официальная работа. Вот, кстати, в этот период мне и предлагали стучать, я отказался, и через полгода меня не стало в клубе. Ну а тот, кто остался, ясно на что согласился, поэтому и остался.
Пчела: Как фактически произошел переход к официальному существованию Рок-клуба? Поступило предложение от ЛМДСТ и с этого все и началось? Я слышал историю о том, что тебе нужно было ходить по каким-то там райкомам-горкомам и требовать открытия клуба.
Г.З.: Была ситуация, когда решили уже выступать на улицах, т. е. была история с организацией уличного сейшена в конце лета 1980-го на ступенях пресловутого Инженерного замка, где мы любили оттягиваться вместе с другими хиппи, и куда иногда захаживал Гребенщиков, поиграть для собравшихся, ну, и для себя, конечно.
Был намечен джем-сейшн, на который должны были прийти Аквариум, группа под управлением Михаила Куприянова, т. е. морозовские все эти дружбаны, братцы Гасановы, и еще кто-то из акустических джазовых музыкантов. Но на самом деле пришли только Россияне и братья Гасановы. Гребенщиков, естественно, не пришел, он, в общем-то, всегда остерегался таких выступлений, всегда оберегал свой покой, чтобы потом можно было спокойно встать у реки, по которой плывут трупы остальных.
Этот сейшн успешно разогнали. Сначала погнали от замка. Люди шли по улице, кто-то собрался выходить на проезжую часть. Тут пришлось прибегать к тактике: ни в коем случае, если идет больше трех человек и за тобой едет машина милиции, а по краям идут КГБэшники, которых ясно видно всегда, нельзя идти не по тротуару.
Поэтому быстренько создали группу из пяти человек, которая бежала впереди и предупреждала, чтобы ни в коем случае не ступали на проезжую часть. И правильно сделали, потому что было слышно, как один мент в рацию сообщал: "Нет, нет, они идут по тротуару, на проезжей части никого нет". Т. е. если бы два человека ступило на проезжую часть, тут же бы нас всех повязали, было бы нарушение правил уличного движения, был бы уже несанкционированный митинг, демонстрация, а в те времена это - тюрьма.
Там, в конечном итоге, свинтили порядка 70 человек, в том числе Россиян, Жору Ордановского. Всех, кого свинтили, поувольняли с работы, повыгоняли из институтов. И тогда мы решили раскрыться, пойти, так сказать, ва-банк.
У нас были источники, которые нам позволяли судить "о ситуации в Кремле". И были люди, которые могли сказать, когда можно было провести то, что мы хотим провести.
А провести мы хотели следующее. Было написано письмо на имя Романова с объяснением ситуации: для чего мы хотели собраться у Инженерного замка, какие цели и задачи мы ставили, что это - музыка и только, что мы никому не собирались мешать... и что из этого получилось. И дубинки, и собаки, и сколько человек арестовано, и т. д. И требовали объяснений, в первую очередь, а во вторую - легализации поп-движения. Пытались собрать подписи.
Пчела: Году в 90-м нашумело заявление отставного генерала КГБ Олега Калугина, который сказал в интервью "Комсомольской правде", что, будучи начальником ленинградского ГБ, он старался внедрять новые методы работы с творческой интеллигенцией, в результате чего были созданы Рок-клуб, Товарищество экспериментального и изобразительного искусства (ТЭЭИ) и клуб "81", в котором собирались местные литераторы...
Г.З.: Я его не читал, но слышал... Его просто прижали, его прижали мы, музыканты и околомузыкальные люди, художники... Все уже были сплочены, все пользовались одними информационными источниками, мы посылали информацию в одни и те же журналы. Их просто прижали, у них просто не было другого пути. Точно так же, как и с перестройкой. Прижала экономика. А что ему делать? Ему или со стула нужно было лететь, этому Калугину, или подчиняться времени. Он подчинился времени, в котором шагали мы, а не он. Если бы он не подчинился - его бы раздавило.
Пчела: Сколько времени ты был президентом Рок-клуба?
Г.З.: Полтора года где-то. Последних, кого я принимал - это "Кино", точнее группу "Гарин и Гиперболоиды" (так тогда называлось "Кино" - "Пчела"). После "Кино" меня уже не стало.
Пчела: Кстати, процитирую книгу Алексея Рыбина "Кино" с самого начала: "Это было очень любопытное заведение. Президентом клуба был Гена Зайцев, который страшно любил всякие бумажки, записки, протоколы, книги учета и прочие бюрократические штучки. При этом у Гены была четкая ориентация на свершение все той же пресловутой рок-революции, и весь клуб под его руководством готовился к восстанию".
Г.З.: Примерно так. Это была задача наша изначальная - воздействовать на умы. А когда умы засорены, в них очень сильно бьет. Это как взрыв, это восстание. А рок-н-ролл - это та сила, которая хорошо бьет по мозгам. Все шло, конечно, к "восстанию". Только к медленному. Но оно произошло и назвали его "перестройка".
