вместе

Психоактивные вещества

Трип

Айленд

Утро. Что могло предвещать серое февральское мокрое питерское утро в тот момент, когда звонит мобильник, заставляющий тебя высунуться из под одеяла? Бодрый, слегка заговорщический голос:

—  Алло, Дэн, ну так КАК? Ты приедешь?

—  Что, прямо сейчас?

—  И даже быстрее.

И вот, полтора часа спустя, Алекс открывает дверь, и они проходят в квартиру.

—  Сслушай, у меня идея. Ты когда-нибудь был ситтером?

—  Нет

—  А хочешь попробовать?

—  Нуууу, на ближайшие 24 часа я свободен.

—  Значит можно отправляться, — на ладони Алекса появился маленький чёрный квадратик — может дать тебе половину?. Нет, экперимент получится нечистым... А может — по целой? Пожалуй, в следующий раз... Но ты подписался,да? Значит всё, ты мой ситтер и ты сегодня будешь рулить...короче, поехали...— и вслед за этой сбивчивой тирадой миниатюрное подобие картины Малевича исчезло во рту Алекса.

—  А это вообще что такое?

—  Имею довольно смутные представления...

Последующие 20 минут всё как обычно — чай, музыка и отвлечённые разговоры

—  Так, я хочу послушать CD.

—  И как ты думаешь это сделать? Через мой плеер?

—  Ага. Сейчас оторву колонки от компьютера и подключим.

«И подглючим», — добавил про себя Дэн, наблюдая за неровной походкой своего друга.

Из соседней комнаты раздались крики и ругань. Застыв на её пороге и глядя на отца с сыном, сцепившихся около компьютера, Денис осознал, что, пожалуй, слово «оторву» носило в данном случае буквальный характер.

—  Идиот, оставь машину в покое

—  Я хочу слушать музыку...

Похоже пришла пора действовать ситтеру.

—  Послушай, компьютер ни в чём не виноват, не надо его ломать.

—  Я хочу слушать музыку.

—  Но у нас же есть ещё магнитофон, пойдём отсюда. Алекс резко меняется в лице:

—  Да, да, пойдём отсюда, вообще надо срочно валить!— И совсем уже тихо — Быссстро бери меня отсюда, я кажется перестаю соображать — он резко возвращается к себе и начинает с трудом суматошно завязывать шнурки.

Входит мать.

Действие next. Те же и мать.

Мать: — Почему ты опять доставал отца и ломал машину?

Алекс: — Не сейчас, мы уходим.

Мать: — Нет, надо поговорить сейчас.

Алекс: — Ну по-жа-лу-й-стаааа, только не сей-ча-ас, — нервно хватается за голову, по-всему видно, что он близок к нервному срыву. Дэн с трудом выпроваживает мать за дверь.

Алекс: — Уходим, а то сейчас спалимся.

Дэн: — Успокойся, никто не спалится, всё нормально.

Алекс: — А вот я возьму сейчас, лягу на пол и спалюсь, и тебе не понять, но ты мой ситтер, ты ведь рулишь?

Дэн: — Ну да.

Алекс: — Это хорошо, потому что я уже ни фига не рулю, а ты подписался...А поэтому помоги мне

одеть куртку. (С трудом одевается. Уходят.)

—  Ну, и куда теперь?

—  Не важно, пошли, да, кстати, я хочу сушёных бананов.

—  Так давай купим.

—  Не-е-ет, купишь ты, я не в состоянии, а ты мой ситтер, ты ведь подписался...

—  Дайте упаковку бананов...

—  Нет, не этих!

—  Ты же просил сушёных!

—  Вот именно, сушёных, а не вяленых.

—  Но здесь нет других!

—  Так вперёд, надо искать, пошли...— и, позже — ты себе не представляешь, это офигенно...

—  Как офигенно?

—  А-а, ты всё равно не представляешь.

Маленький угловой магазинчик где-то на Петроградской.

—  Я хочу туда.

—  Кажется, там нет бананов.

Классическая тесная питерская рюмочная, испитые сонные лица в ожидании портвейна, не протолкнуться. Стиснутые зубы и огромные зрачки Алекса в этой обстановке вызывали явные опасения, их хозяин бесцельно мерял взглядом прилавок, слегка раскачиваясь.

—  Может, всё-таки пойдём...

—  Вот именно.

—  Ну так пошли.

—  Не могу, выведи меня скорее.

Алекс с силой вцепился в рукав Дениса, это напоминало то, как утопающий хватается за спасательный круг. X, х, х, прерывистое дыхание на улице.

—  Это просто склеп какой-то, а внутри полно живых зомби.

—  Да,зомби

—  Молчать! Ты же ситтер, ты ни в коем случае не должен говорить такие вещи, ведь на моём месте мог оказаться дилетант, который в самом деле может врубиться в правдивость таких телег и у него может крыша съехать. К счастью, я-то это понимаю...

Наконец, в ближайшем гастрономе найдены долгожданные банановые чипсы и минералка.

—  Послушай, у меня уже фиолетовые флюры начались, ну, ты, короче, понимаешь моё состояние и пока не поздно, хочу тебе сказать, что всё что сегодня произойдёт между нами останется в сегодняшнем дне, мы ведь друзья, но сегодня ты мой ситтер, ок?

—  Ага.

—  Что бы ни случилось? -Да.

—  Ну и слава Богу, — «вроде он немного успокоился», — а теперь — вперёд!

«И они летели долго и счастливо...»

—  Спирали...

—  Где?

—  На столбах.

—  А, ну да, спирали — на каждом столбе на мосту рекламный щит с зелёнокрасной спиралью.

—  Мне кажется, что они крутятся.

—  Ну да, крутятся.

—  Дурак, ты чего несёшь, они же нарисованные и крутиться объективно не могут, это всё только у меня в голове, химия, понимаешь, хи-ми-я, а ты же ситтер, ты не должен говорить никогда таких вещей, ведь другой на моём месте и вправду поверил бы... Ей-богу ведущий ты никакой, новичка враз до дурки доведёшь... Я вот лучше музыку послушаю...

В руках Алекса нарисовался плеер.

—Опа.— Звук из наушников настолько сильный, что Дэн даже с пары шагов узнаёт 13th Floor Elevators, кажется его друг решил сегодня точно сойти с ума.

Идя по набережной Васильевского, он танцует в безумном ритме, повторяя слова песни: «I got levita-tion.I got levitation». Похоже, ситуация выходила из под контроля...

—  Мне холодно, холодно! Мне продувает спину! Поправь мне куртку! Плохо!

—  Успокойся, всё у тебя с курткой в порядке.

—   Не в порядке! Мне же виднее, правда я ничего не соображаю, и ощущения изменены, но мне холодно и всё, а-а-а, сделай что-нибудь, ты же подписался...—отчаяние, страх, боль в голосе.

Сслушай,сейчас дойдём до «идеальной чашки» и согреемся, хорошо?

А ты бывал(а) в «Чашке» в начале Невского? Низкие потолки и всё забито посетителями в час пик. «Как много комнат полных людей, прозрачных комнат полных людей...»

—  Сесть, нужно куда-то сесть...

Разумеется сейчас сядем — говоришь бодро, при том что сесть некуда, наконец, находишь свободный столик в задней комнате, садишь «раненного» на стул и идёшь за горячим шоколадом. А, чёрт, ты же оставил его в зале для курящих, и теперь он сидит там на жутких изменах, боясь пошевелиться, вдыхая полной грудью насквозь задымлённый воздух.

—  Скажи, здесь накурено?

—  А ты что, не чувствуешь?

—   В том-то и дело, что НЕТ! Разве что догадываюсь... Сссссейчас надышусь и умру! Он хватает горячую чашку и выливает её содержимое в себя всего за два глотка, даже не поморщившись.

—  Встали, пошли! А то я здесь точно что-нибудь переверну... Такое ощущение, что он вообще уже не может сидеть на месте

Питер, Питер, старый Питер... Погуляй-ка непременно мрачным зимним днём по Мосбану, Пушке, Староневскому, Восстания, Лиговке и слови этот мрачный драйв, загляни в зрачки встречных прохожих, там зачастую (ох, зачастую!) пересекаются реальности...

—Да-а — марргинально

—  ...И самое главное, что паспорт уехал в Омск...

«Какой паспорт, какой Омск?! Кто этот человек, и почему мы стоим у какого-то поезда? Так, надо разобраться»

—  Эй,почему мы здесь стоим?

—  Объясняю, это Кирилл, его паспорт вчера уехал в Омск на поезде.

—  А он почему здесь?

—  А ему туда не надо.

—  А паспорт как уехал туда без него?

—  Да сам и уехал.

—  А зачем... так, стоп, ты меня не путай, паспорта не живые и я это прекрасно знаю!

—  Слушай, чувак, с тобой всё в порядке?

—  Да в том-то и дело, что нет, так что я с вами ни в какой Омск сейчас за паспортом не поеду, и не уговаривайте!

—  Да ты сколько съел?

—  Целую.

—  Целую чего?

—  Да хрен его знает

—  Может «крестиков»?

—  Не-е.

—  Так ты вообще не знаешь, что принял?

—  А что, по нам не похоже, что мы на такое способны?

—  Вообще-то похоже. А ты можешь ещё вырубить?

—  Не здесь, не сейчас. Ты врубись какой стрём вокруг.

—  Слушайте, а пойдёмте в индийский магазин.

Переходы, переходы, небо — свинец, дома растут, вкривь-вкось, снег, грязь, у Алекса эйфория, он совершенно потерял ощущение пространства. «Боже, он снова надел плеер, и ни хрена не слышит». Ему казалось, что все вокруг сейчас чувствуют тоже самое, что и он, и, конечно же, Elevators:

«Do you feel it?
Feel it?
Feel it?
Do you feel it?
Feel it?
Feel it?»

Заплёванная лестница, второй этаж, из-за двери выглядыввает маленький вежливый индус, повторяя суматошно:

—  Сейчас закрыто, милиция, проверка, через 15 минут.

Впрочем, Алексу индус внушал явную симпатию. Наклонившись к азиату, он переходит на доверительные интонации.

— Peace, чувак, здесь все свои, ты можешь не стесняться и сказать мне прямо, ты ведь знаешь, и я знаю...

—  Проверка, приходите позже.

—  Оставь это, нам не нужен твой гашиш, ну так вот, и я знаю, что ты знаешь и хочу тебя спросить,ты ведь ощущаешь...

—  Скоро милиция...

—  А, нас сейчас запалят, вы зачем меня в этот наркопритон затащили!? Сруливаем отсюда! Кирилл растворился в вечерних огнях и вот они снова шли вдвоём .

—Ты зря перепугался тогда, это всего лишь лавка благовоний, а милиции боятся потому, что нелегалы.

— Мне стрёмно, что я выкупился перед этим Кириллом...

—  А-а брось, он сам ещё тот любитель всякой геометрии, вот и вчера тоже...

Неожиданно мир закружился, стены сложились гармошкой, а огни проезжающих машин растянулись в пространстве

—  Та-а-ак! Начинается! Держи меня, падаю!

—  Что, что начинается, что с тобой?

—  Приход! Вот что!

—  Ты гонишь, ведь уже шесть вечера, я думал тебя уже попускает.

В мнгновение ока Невский превратился в синтез комнаты смеха, .страха и американских горок.

— Ни-фи-га, это похоже только начало, я землю не чувствую, .эй я так не хочу, точно, сейчас вляпаемся куда-нибудь, до свидания, крыша...ну и хаос!

Он мечется, он мечется и не может найти выход, а мир крутится, мир вертится и фонари горят зелёным огнём, и манекены в витринах машут руками, ночной воздух катит волнами, но от себя не уйти...И куда его несёт — он не знает, это тело — оно где-то далеко внизу — может запросто угодить в переплёт, а ведь завтра прийдётся в него вернуться и расхлёбывать это, если будет, конечно, куда возвращаться...

—  Привет Катерина, .ты это откуда?

—  Здорово, чуваки, у меня тут стрелка с Оксаной, а вы чего это? Да ты, Алекс, как я погляжу, немного странен...

—  Слушай, я отойду за сигаретами, а ты постой тут с ним пару минут, лад но?...

—  Ладддддддно...

Ох уж эта толпа на Гостинке, почему он один? ОДИН! Где Дэн? Где Кэт? Вокруг море людей, они бросили меня, бросили одного на входе в метро, только толпа вперёд и назад сплошной массой и менты, ёлы-палы! Уходить, но куда? Любой шаг может своей неадекватностью привлечь всеобщее внимание. Да, кстати, сколько он уже здесь стоит? Короче, делаем шаг влево... и едва не попадаем головой по носу какому-то сержанту... Боже, не заметил...так вот, опереться хотя бы о стену и ждать, просто стоять во весь рост, глядя в небо, и ждать, кто первым заметит тебя и заберёт, свои или менты. Так просто, но это — вопрос жизни и смерти, доли секунды могут всё решить, но ты уже сделал всё, что был в состоянии, теперь ты можешь только ждать...

—  Вот ты где, идём, — это рука Катерины вытаскивает его из человеческого омута, и они бегут вниз к переходу, где длинноволосый мальчик раздаёт яркие бумажки.

—  Гляди-ка, пипл какой-то.

—  Пойдём же.

—  А что ты раздаёшь? Ого приглашения на бесплатный сейшн, рок сейшн, ты смотри, какие яркие, небось типа Jefferson Airplane, да ну ответь же мне что-нибудь, круто, мы пойдём на психоделический концерт!

— Перестань пугать ребёнка, ты что, не видишь, это же обычные сектанты, — мальчик и вправду выглядел несколько испуганным.

И вот по Малой Садовой, по Малой... , по Малой... как там её ... чччёрт ...какая разница, главное пережить этот вечер.

—  Ну и куда вы теперь, домой?

—  Да ты на нас посмотри, какой тут дом, это же не человек, а ходячий Сан-Франциско, ты можешь представить, чем может кончиться приход к нему домой? А ко мне в общежитие нужны документы. Ведь у тебя, Лёшенька, нет документов?

—  Ну естессственно нету, я что, полный идиот по-твоему — таскать с собой в таком трипе документы?

—  Понятно, как думаешь, прийдёшь в себя за пару часов?

—  Издеваешься?

—  Ясно, ладно, поехали, не пропадать же тебе, ты с нами, Дэн?

—  Как думаешь, Лёша?

—  Ты же мой ситтер, ты подписался, ты едешь!

—  Ух, ну поехали.

Как же мала Катина квартирка, ну, то есть вполне достаточно места, если спокойно сидеть, но ты ведь так не можешь, правда? И если на кухне нет соседей, ты несёшься туда по коридору и всё пытаешься заглянуть девчонкам через плечо,что они там готовят.

—  Та-ак, объясняю в третий раз: гречка, а вот это — морковка...

—  Можешь не стараться, я через минуту это забуду, и прийду опять...

—  Всем приятного аппетита. Послушай, можно есть сидя!

—  Сейчас он сядет. Послушай, успокойся, всё хорошо. У тебя ведь с собой есть классный диск, Sweet Smoke,там ещё мантра:

Hare Ra-a-ama
Ha-a-are Ra-a-ma
Nitia Satia Nanda...

И твой больной друг садится, успокаивается, миска с едой передаёт его рукам приятную тяжесть.

—  Вот так, молодец, ложку за маму, за Тимоти Лири — «кажется он немного сосредоточился»

Однако поздно, надо спать.

—  Ты, Алекс, спать случайно не хочешь?

—  Не-а.

—  А что ты хочешь?

—  Танцевать!

—  Ладно-ладно, только не прямо по Денису, он устал, ему завтра на работу...

—  Но он мой ситтер, как быть мне?

—  А вот на-ка, смотри, какая штука. Калейдоскоп называется.

—  Ха, да у меня сейчас такое повсюду!

—  Ну, короче, дай поспать.

—  Прости,ты же понимаешь...

Но тебе ведь не скучно, ведь нет? Можно пойти на кухню, а там в кастрюле остатки гречки, нет, ты не голоден, ты лишь наблюдаешь, затаив дыхание, их ночную жизнь. Там, на дне кастрюли, можно погладить одного из котят на настенном календаре, что виляют хвостами и усами, но вдруг укусят? А что у нас в ванной? Там падают капли и отзвук их падения многократно отражается от стен, да-да, ты видел его! Минут через пятнадцать можно вернуться на исходные позиции, попутно пнув Дениса ногой, он мычит что-то и ворочается во сне, наверное — дурные сны. И зачем он выдумал спать сейчас, лучше поглядеть в ночное фиолетовое небо, где летают оранжевые свастики, однако это уже начинает определённо задалбывать, блин... когда же закончится? А это ещё что такое? Будильник.

—  Ну как, сколько ты спал?

—  Ха, я и не ложился!

—  И что, есть ещё силы?

—  До Луны и обратно!

—  Слушай, мне вот лично на работу, Денису — тоже, а ты как, тебе хоть немножечко легче?

—  Нисколько!

—  Ладно, вы идите, а я тут с ним посижу пока, чтоб череп себе не проломил, а там и Ксюха прийдёт.

Ксюха пришла поздно вечером. Дверь открыл Олег.

—  Ну, как дела?

—  Пррривет, Ксюха! — Это Алекс таращится из-за его плеча.

—  Слушай, Олег, он чего, так — весь день!?

—  И не говори, ну и намаялся я с ним, он тут головой в стену стукнулся и решил что это помогает концентрации сознания, и давай колотиться со всей дури, соседи чуть ментов не вызвали, ну и всё в таком роде.

—  А как он с соседями?

—  Представляешь, он всё время курсирует туда-сюда и ни разу с ними не пересёкся.

—  А у меня для тебя подарок, Лёша — она достаёт открытку,на ней пара целующихся людей типа rainbow-people под надписью «Без наркотиков лучше» — на.

—  Смотри, как они светятся и блестят!

—  По-моему сегодня пропаганда тут бесполезна.

Однако ближе к полуночи он всё же смог залезть под одеяло, а ещё через пару часов мирно спал, лишь изредка повторяя во сне «Дошли,дошли...» Когда Ксения проснулась, диван был пуст. «Куда ещё опять занесло этого раздолбая?»

Очередной маленький камешек попадает в стекло, за окном Алекс («Как он туда попал?») машет рукой, чтоб ему открыли подъезд, а ещё через час он, накормив людей утренним тортом из магазина, неровной походкой идёт к дому, где его не видели два дня,с загадочной улыбкой напевая по привычке «I got levitation...»

Ты можешь не извиняться, я всё понимаю, и не скажу этого ей, как ты сожалел обо всём, как обещал назавтра же изменить свой образ жизни и выйти из этого болота в котором мы все увязли, нет сразу назавтра не получится, ведь тебе ещё предстоит Его Величество Отходняк, но сегодня об этом не будем...

29.04.2004 год, день рождения

vmeste-4.jpg

эту страничку делал ванька саратовский