Психоактивные вещества
Зависимость
Любава
Предположительно существует одна зависимость. Что бы человек ни использовал для изменения сознания – примитивные химические вещества, самоубеждение (отнесем сюда фанатизм, любовь и медитации), отклонения в поведении (асоциальность, гипер/гипо/асексуальность, неприемлемое половое поведение, альтруизм, аутоагрессивность, азарт и др.), нарушение функций внутренних органов (всевозможное дыхание, гимнастики и прочая физкультура, изменения качества и количества питания) – только один нейрохимический механизм - обывателю будет понятно, если я назову её системой получения удовольствия - является желаемой мишенью.
Несмотря на то, что между деградировавшим алкоголиком, необъятной
домохозяйкой, влюбленным и, к примеру, монахом общество не усматривает ничего
общего, психопатологические и химические (нейромедиаторные) нарушения этих организмов
будут примерно одинаковы (опустим на некоторое время тот момент, когда зависимость
переходит границу воли).
Всем требуется нечто, только им свойственное. Требование означает
категоричность, повеление, условие обязательное к выполнению. Что может быть
логичнее, чем абсолютная необходимость поступления чего-то (раздражителя, воздействие
которого приводит к выработке субстрата или самого вещества), отсутствующего
изначально. Без воздействия, притока системе не выйти из состояния равновесия.
Итак, мы пришли к органичности, естественности и свойственности для живого дефицита.
Любой дефицит (нейромедиатора, фермента, субстрата, чувствительности,
взаимодействия, структуры) выражается во влечении к восполнению недостающего.
Удовлетворение потребности приносит закономерный психофизический комфорт. А
к комфорту стремятся все (даже убивающие тело делают это всегда для спокойствия
души).
Патологическим влечение становится тогда, когда приобретает неодолимый
характер. Если для удовлетворения влечения используются неестественные формы,
можно ожидать реакцию организма, которая стоит на грани болезни, а впоследствии
переходит эту грань (постепенно реагирующая структура становится все менее специфичной,
болезнь опускается ниже и ниже, с каждой ступенькой снижая планку самозащиты).
Что важно нам – человек становится зависим. Он теряет одновременно
два своих права – на здоровье и на свободу.
Одновременно с дизбалансом структур, отвечающих за волю, влечение,
так как ресурсы живого ограничены, нарушается функционирование организма в целом.
С тем, что не работает, природа расправляется. Бесконечное и бессмысленное нажатие
на клавишу удовольствия, безотчетное повторение стереотипных действий, заданная
генетически ошибка, вариация как возможность вероятной будущей/настоящей адаптации
к бесконечному изменению условий, и итог этого – деградация, развитие слабоумия.
Ослабоумливает любая зависимость. Но существует несколько зависимостей,
поощряемых обществом и приносящих пользу: трудоголия, профессиональный спорт,
альтруизм, вегетарианство, секс.
Что можно предложить больному, жизнь которого уже изменена зависимостью?
Знание того, что по уже по своей природе бесполезное для него влечение не исчезнет
до конца его дней, но и сознание этого также. Что существуют люди, страдающие
(больные) зависимостью, которые нашли в себе силы решать свои психо-био-социально-духовные
проблемы (самостоятельно или с помощью других людей), и которые обладают опытом
приспособления. Что замещением способа воздействия проблемы не решить – необходимо
научиться жить с дефицитом, заучить роль социально-адаптированных людей и исполнять
должное, оттого что так выгоднее всем, включая страдающего человека. Понимание
индивидуального смысла жизни (проявления личности) как части целого, нашего
общего смысла (проявление единого, допустим, разума). Понимание того, каким
огромным препятствием для духовного развития и самосовершенствования является
влечение.
Не нужно изменять сознание для того, чтобы изменять мир. Для этого
мир слишком снаружи