Альтернативное отношение к насилию
Арсен
Идеал блага
В детстве, в том возрасте, когда закладываются основы психики и основы жизненной философии, мы часто неосознанно причиняем боль окружающему нас миру. Нас учат быть добрыми, но почему-то к каким-то отдельным людям. При появлении же врага доброта должна куда-то испариться.
Получается, что добро должно противостоять злу силой. Но: насилие не уничтожает зло, а увеличивает. Но вот всем известные слова: «Любите врагов Ваших». А это трудно, почти
невозможно. Зато через некоторое время вдруг удивляешься – куда же они делись, враги?
Человек приходит к понятию о ненасилии постепенно. Возможно, он думает про... добро и зло? Эти понятия весьма относительны... Человек, ограбивший другого, вероятно, полагает, что этим он увеличил свое благосостояние. Человек, идущий с войском завоёвывать другие страны, может быть, считает, что это нужно для блага его страны. Инквизитор, посылающий на костер еретика, думает, что этим он сохраняет чистоту веры и служит Богу.
Вроде бы, каждый из них выбирает правильное оправдание. Соответственно своему уровню понимания мира. Если для человека нет ничего важнее себя самого, все прочие люди будут лишь помехами, соперниками в достижении временных благ. Он опередил, оттолкнул, победил соперника – это покажется ему добром; его отодвинули – для него это зло.
Если идеал блага расширен до уровня семьи, то человек будет трудиться, жертвовать чем-то только для СВОЕЙ СЕМЬИ, и это будет добро; другие люди будут соперниками, нарушающими благополучие его семьи, другие семьи будут для него врагами и он не будет считать злом вредить им. Далее всё повторяется на уровне народа и государства. Но если человек будет ощущать себя частицей всего человечества, всего Мира, Вселенной, то несчастье одного существа будет его личным несчастием, и благо другого существа будет его благом. Так, по мере изменения идеала , меняется и представление о добре и зле.
И всё-же, независимо от этого, каждый человек так или иначе чувствует, что в этом всем относительном есть некая закономерность, общее стремление. И то, что согласно этому стремлению, человек считает добром, а прочее – злом. Люди чувствуют это стремление, но каждый называет его по-своему.
Все эти отдельные стремления – к благу. В конечном итоге это стремление к единству. Это Вселенская любовь. И нет ничего иного, чтобы наполнить жизнь радостью и светом. Можно сказать, что пусть я голодный, холодный, умираю или еще чего-нибудь, но я являюсь частью вселенной, и у меня есть любовь, которая превосходит все. Это, наверное, достижение абсолютного единства с Вселенной. Нирвана.
Трудно даже представить себе, что было бы, если бы не было любви; любви, которая терпением, прощением, пониманием и сожалением останавливает ненависть. Дело жизни – увеличивать любовь.
Если кажется, что любви нет? Не надо отчаиваться, когда непогода, когда дождь потушил наш маленький костер. Не надо отчаиваться, лучше терпеливо собирать сухие ветки, терпеливо искать тлеющий уголек.
И, когда он найден, и высушен хворост, огонь загорается и своим теплом и светом рассеивает холод и мрак ночи. Тогда мы снова и снова чувствуем, что в этом благо, что мы можем, что должны поддерживать друг друга теплом своего горения, теплом любви. Мы понимаем, что уныние было лишь временным. Уныние – лишняя возможность осознать, чем живы люди, в чем они нуждаются.
Люди нуждаются в любви. И больше всего – именно те, которые ожесточились, кто не верит в нее, не встречая любви в людях, те, кто побежден ненавистью и насилием. И как можно отвечать им тем же, чего им и так достаточно, чтобы страдать?
Но если мы, по слабости своей, не можем дать каждому то, в чем он нуждается, то, в любом случае, всякий способен по мере сил своих стараться жить по любви, поступать по любви, и, по край ней мере, избегать того, что ее нарушает, уменьшает, сужает.
Человек, даже лишь только начавший движение в свете любви, чувствует, что путь этот
– ПУТЬ ЖИЗНИ, и чем дальше, чем уверенней он идет, тем становится радостнее и
светлее.