Василий Бояринцев Духовный поиск

Каких-то теорий хиппизма применительно к совку не было и не могло быть наше время, как сказал один хороший человек, хиппи – это не течение, не неформальная организация, хиппи – это состояние души, сродни явлению Божией Благодати.

Такое нонконформистское единение с миром, достижение любви через отрицание общепринятых ценностей. В этом состоянии может быть любой человек: и советский школьник, и дворник, и переводчик, и сын дипломата. Да кто угодно! И вовсе не обязательно бросать всё, как некоторые ортодоксы, уходить искать Шамбалу, жить на Алтае среди каких-то гуру и конопли.

Отправные точки хиппизма на Западе и в СССР были совершенно разные. Там это был протест против конформизма, устоев общества, а здесь было течение мысли хоть и антисовковое, но, в корне своём, чисто «пофигистское». Поэтому, разумеется, ни в коем случае нельзя путать хиппи с диссидентами.

Наоборот, было отрицание любой идеологии. Кроме той, что была изначально заложена в нас Господом. Это-то и было для них самое страшное! А потом, честно говоря, у меня нет обид на милицию и КГБ, потому что мы сами были, конечно, хороши – порой это было намеренное, циничное даже хулиганство. По-другому просто не получалось... Были даже элементы саморазрушения – ну те же эксперименты с наркотиками…

У меня не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы перечислить знакомых, которых я похоронил. Это состояние давало такую свободу, что для многих наступал беспредел, фактически людей выносило на повороте. Но смерть в Системе не считали трагедией, а даже наоборот – признаком крутизны.

Между делом, хиппи никогда не отличались «грязностью». Это можно назвать неряшливостью, оборванностью, как угодно, но во всяком случае большинство хиппи, которых я знал, были гораздо чище среднестатисти-ческого советского гражданина. А неряшливость…

Это специально и делалось. Вызвать негативное к себе отношение – положительные эмоции для хиппи: наконец-то я не такой! И все хипповые обиталища обычно, даже несмотря на такую, скажу по обывательски, бедность, были уютными, приспособленными для жизни жилищами.

Самое интересное, что негативное отношение, именно чисто к внешности, было от интеллигенции.

На низовом уровне чаще всего чисто русское отношение: блаженный, чудак, юродивый. Разумеется, всякие бывали ситуации, но по большей части так.

Национальность изначально в Системе значения не имела, но первое поколение хиппи было всё-таки русским. Реакция шестидесятников была отрицательной.

Левая еврейская интеллигенция не приняла хиппей. Один Роберт Рождественский написал тогда стихотворение, которое знал каждый: «Мы – хиппи, не путайте с хэппи, Не путайте с нищими, денег не суйте…» – так, кажется.

Но тут же разразился в ответ Вознесенский, изобразил хиппей как пустоту, ничтожество. И поэтому гадко было смотреть, когда уже в перестроечные времена тот же Вознесенский с Гребенщиковым носился.

Потом хипповый стиль каким-то боком в середине 70-х стал входить в моду даже в обывательской среде: те же длинные волосы у комсомольцев, джинсы. Но здесь опять надо углубиться в историю. Где-то в конце 70-х пришло, видимо время самоосознания, появилось разделение на Старую и Новую Системы.

Мы – просто жили, купаясь в Благодати и щедро делясь с окружающими неведомыми доселе ощущениями. А «Новая Система» – это люди не понявшие той Благодати, создавшие что-то вроде «клуба по интересам» («свело вместе наше полное отсутствие в существующем тогда обществе...» да «…любовь к определенной музыке, которая сама была катализатором и наркотиком» – Саша Пессимист), а потому, зачастую, самовлюблённо закомплексованные на собственных причёсках, прикидах и рок-н-ролле.

Передвигаясь с опаской, чтобы не попортить «клубные прикиды», путями, проторенными Старой Системой, они, вдобавок, попрекали попутно «стариков» за то, что те «в основном пьют и вообще сильно смахивают на простую шпану». Не такие, значит, живописные.

Сами же, лишённые даже ощущения «состояния хиппи», старательно изучали западный опыт попадая, таким образом, из совковой бездуховности в его духовные тупики. Компенсируя, в итоге, дыры в сознании либо чисто внешним колоритом, либо наркотой. Таких вот и принимают теперь где-нибудь в метро за «образец» хиппи. А нам было просто наплевать, что там на Западе творится – главное, что толчок был нам дан. Мы шли своим собственным путём…

Кстати говоря и время это показало, из первого поколения вышло больше интересных, настоящих людей, самых неординарных поэтов, музыкантов – взять хотя бы всем теперь известных Петра Мамонова, Володю Рацкевича или Гарика Сукачёва. Последний, правда, в те времена на Стриту был хотя и младше нас, но изначально симпатягой.

Общих приключений у нас, кажется, тогда и не было. Это потом в восьмидесятых он пошёл в гору по музыкальной стезе, причём ближе к панку, чем к хипповым проектам. Наши люди запросто могли себе и не такое позволить. По секрету могу только сообщить: кулуарно он долго ещё хвастался перед близкой тусовкой, что не снимает с шеи заветный «пацифик», несмотря на то, что это могло повредить его новому имиджу. Да и Мамонов с Рацкевичем тоже: сколько бы с имиджем своим не экспериментировали – дыхание Старой Системы так в них и не остыло.

Хотя, разумеется, и среди «молодёжи» хватало действительно талантливых персон, сумевших, найти и раскрыть себя – таких как Умка, например, или Сольми. Так с ними у нас никогда и не было никаких разногласий. А прочие «новосистемщики», кто не сторчался, как-то потусовались, похипповали, а потом – кто в Израиль уехал, кто диссертацию втихомолочку защитил; они умудрялись, оставаясь хиппи, спокойненько советские институты заканчивать, вместе с их обязательным «марксизмом-ленинизмом». И как раз именно эти сейчас больше всех шумят в прессе, что, мол, «хиппи – это предтеча демократии»…

Ещё один миф о хиппи – «freelove». Свободная любовь – это не значит распутство, это просто искренность в отношениях. Я считаю, что в иной самой обычной обывательской семье – извиняюсь за выражение – блядства намного больше, нежели в хипповой тусовке. А оформление отношений опять же связано с какими-то житейскими проявлениями, типа прописки. Я знаю много совершенно стабильных семей, хотя, честно говоря, сам женат второй раз. Просто человеку, который большую часть своей жизни провёл внутри Системы, свойственно, например, неожиданно бросить работу и уехать куда-нибудь, причём, и жене, и мужу. Это недопустимо для обывателя, который занимается накоплением материальных ценностей, мечтает о новой машине, новом телевизоре.

Опять же, чисто хипповые семьи характерны большей духовностью, мне кажется, и многодетностью. Состояние души у хиппи немного детское, поэтому с детьми у них всегда были гораздо более простые отношения. Хиппи, когда у него появляются дети, начинает проживать второй раз жизнь вместе с ними. Человек в состоянии хиппи всё время хочет понять мир, с ним слиться, а через детей это сделать проще всего. Если говорить о моей семье, то у нас нет проблем отцов и детей. А теперь – ещё и внуков…