Сайт (не хиповский): http://www.kulichki.com/arbat/

Нехорошая квартира на Садовой, 302-бис (м.Маяковская). Описана в "Мастер и Маргарите", что я могу к этому добавить? Только то, что после написания романа там повадился собираться народ. Стены исписаны многими слоями графитти. Замазаны — и вновь расписаны. Культурные слои круче, чем в пещерах археологов или на питерской Ротонде.    Лужин рассказывал, что давным-давно на чердаке Бесов была раскладушка. И было это вроде хиповской гостиницы. Позже Артур снимал свой фильм и засквотил помещение в этом доме. Там же проводились занятия хиповского Университета.    В конце 90х квартира мистическим образом оказалась в руках пипла. Там прошли несколько квартирников и обещался музей Булгакова. Сейчас подъезд по-прежнему закрыт — на кодовый замок. Но стены все равно разрисованы — желающих навестить Воланда остановить невозможно. Если хотите их посмотреть и оставить свою надпись, найдите на рисунке волшебный Сезам.

Радегаст говорит, что это старейшее место тусовки хипей в Москве. Там тусовались до времен Пентагона, тусуются и до сих пор. Одно время на Гоголях заседала дринч-команда. Хипы, уже давно опустившиеся до уровня алкашей. Дорогие лишь тем, у кого с этими конкретными людьми связаны светлые воспоминания.    На днях встретил на Гоголях Планта с Полинкой и кучей детишек. Гоголя forever!

   Клубу, сейчас чем-то напоминающему Движение F, уже 12 лет. В 1992 году это был "парк имени Джерри Рубина". По словам Светы, директора клуба, клуб был основан, как панковская берлога. Когда в 1993 году клуб переехал в другое помещение, он стал клубом имени Хо Ши Мина (помятуя о том, что Джерри за антивоенную деятельность называли "агентом Вьетконга"). В 1994 году был преобразован в анархическую коммуну имени Джерри Рубина. Которая просуществовала год и в 1995 году превратилась в клуб имени Джерри Рубина. Сейчас он является творческим содружеством всяких-разных фриков и всевозможных неформалов. Кроме скин-хэдов, конечно. Клуб поддерживает велосипедистов ("критическая масса" — против засилия автомобильного движения), вегетарианцев, всяких экологов и движение ЗАИБИ "За анонимное и бесплатное искусство". По воскресеньям, с 12:00 — "Беспартшкола". Основная масса народу, по убеждениям, — анархисты.

   Плант, пентагоновский хиппи, регулярно крутит здесь культовые фильмы (сравни с Таганкой). Мотылек работает в фонотеке, оставшейся после "Неформата". Собирается и много другого интересного и неформального народа — в том числе с Арбата. У клуба есть адрес в Интернете, и много народу зависает не только в стенах клуба, но и на его веб-сайте. Клуб имеет твердую антинаркотическую позицию и слывет даже стрейт-ейджерским, что не мешает холить и лелеять хиппи на своей груди. Основные лозунги:

• "Никогда не спи, ничего не ешь!"
• "Хватай что ни попадя, сооружай немедленно!"
• "Права не дают — права берут!"

   Сайт: http://jerryrubin.msk.ru/

   На Пенте не было гопнических наездов. Оттуда не гоняли менты. Конечно, надо было купить хотя бы один стаканчик кофе на всех. Но стоил растворимый кофе недорого, а пить медленно умеет любой настоящий тусовщик.

   Рядом с Пентом располагалась 57ая физмат школа. И отдельной ветвью тусовки были веселые "пятидесятисемиты", однокласники Кролика или чуть старше/младше.

   На самом Пентагоне не курили, лишь на крылечке. А желающие выпить уходили во дворик. О таких вещах, как наркота на тусовке, вообще никто не слышал. Здесь люди находили себе вписки, единомышленников и любимых. Люди, встретившиеся на Пентагоне, сейчас друг для друга как братья.

   Сайгон, который так воспевают питерцы — лишь жалкое северное подобие нашего Пентагона. К сожалению, сейчас на месте Пента какой-то мажорский бар. Падение Пентагона началось с того, что туда поставили игорные автоматы. И совершенно левые мужики постоянно дергали ручку. Запах азарта и корысти, звон монет — все это неуклонно подтачивало атмосферу тусовки. Дружбы, любви, бескорыстности.

   Хоба, живший на этом сквоту, рассказывает, что все было совсем не так. Что сквоты в Москве были еще в 80е годы. А Царевский был просто запоминающимся, ярким человеком. Сделавшим много для организации другого, более открытого сквота на Маяковке — где расположился хиповский университет. Ну и, заодно, съемочная группа Артура — чьи бумаги от ГосКино, помноженные на хиповскую хитрость, годами защищали московские сквоты от ментов.

   Если в Вильнюсе хипы просто приходили и уходили в любое время — а во время Казюкаса там были десятки людей из разных городов, сквот на Остоженке был более "элитарным". Он здесь упоминается по двум причинам. Во-первых, каждую пятницу туда все же приходил народ со стрита — проходили выставки, концерты. И началось это с первого концертника Умки. Во-вторых, это реальный опыт сквотирования в Москве, полезный народу — и желающие создать новый сквот еще могут поймать на Арбате народ, помнящий, как это было.

   Хоба добавляет про Борю Раскольникова, засквотившего помещение на улице Пятницкой. Постепенно сквот превратился в клуб "Третий путь". Рассказывают также про сквот на Кропоткинской. Москве пока еще далеко до Европы по техникам сквотирования &mdash с привлечением журналистов и т.д. Поэтому неформалы, ездящие "стопом по Европам", перенимают опыт своих собратьев для опробывания здесь. Превратить заброшенный московский дом в культурный центр хиповского движения, обеспечить жильем многих бездомных (и ушедших из дома) волосатых... Что может быть прекраснее?

   В свое время, благодаря Снежке Московской, практически любой мог вписаться на Морозятнике. Позже (когда это достало ее семью) — на Снежатнике. Рядышком, тоже на Сокольниках.

   Ира вспоминает, что на флэту у Нади Казаковой устраивались квартирники. Началось это так. В 12 лет она написала письмо Гребенщикову. Чтобы он приехал. И он приехал. Позже Надя сменила фамилию и уехала с мужем в Непал.

   Куковлятник — неплохой флэт, хотя там все больше ролевая тусовка. Содержать флэт всегда было почетным делом, но на это решались немногие.