Юра Кибиров "У нас вечно стояли три-четыре чужих магнитофона - это с 76 года до официального признания Высоцкого году в 87-м, - и я обожал с ними возиться, изучать управление, что куда втыкается, символику эту... кружочки, стрелочки, значочки... там же на некоторых было до десятка гнёзд сзади - радио, з/сниматель, микрофон, маггнитофон, всё такое. В семь лет я давал отцу сто очков вперёд во всей этой электронике. А ещё я помогал отцу разбирать слова. Вопрос, наверно, не в качестве слуха, а просто в свежем взгляде. До сих пор помню, что "охоту на волков" и "отдай мой каменный топор" мы разбирали вдвоём. А любимая песня лет в пять у меня была "Ещё не вечер". Там, где под гитару, быстрым таким перебором. Лента на этом месте была измотана в хлам и сорок раз переклеена. Пресловутый Тип6. Я уже сам нажимал на кнопки "Дайны" и перематывал на начало. Научили на свою голову. Многократно перезаписывая свои и чужие ленты, отец проверял качество записи очень просто: врубал запись на предельную громкость и слушал - шумы, искажения, всё такое. Он у меня историк, гуманитарий, и мысль о том, что любое аналоговое копирование - это потеря качества, была ему чужда. Кажется, только к 87 году он окончательно убедился, что многократным переписыванием запись улучшить нельзя. А сколько было положено сил. Когда мне было лет десять, он наконец купил наушники. Мы с мамой перестали подпрыгивать по ночам. А самое главное - когда я лет в пятнадцать сам уже полез в его кассеты и попробовал послушать - ТАМ БЫЛО СТОЛЬКО НОВОГО... И оно ТАК накрыло... Ну вот, с тех пор я слушаю всё это сам. Отец как-то остыл. Ну то есть изредка под настроение просит меня поставить, а чтоб самому что-то искать, сравнивать, разбирать - уже нет. Да и сколько можно. Ему 63 в сентябре. Тоже было слегка за тридцать, когда я родился." Астфлет |