Евгений Латышев, Злыдень, хиппи

Не надо оваций и свежих цветов.
Не бойтесь меня - я такой же святой
Как те, что бушуют с похмелья с утра.
И тот, кто боится команды "гоп-стоп",
Напрасно себя осеняет крестом -
Сегодня страшнее, чем было вчера.

Профессор, довольный своей правотой,
Ни разу не слышавший крика "Постой!",
Стремится вперед, устилая мной путь.
Дыханье толпы затаилось в ветвях.
Его прерывает искусственный страх...
Бесплодны попытки хоть что-то стряхнуть.

Не надо торчать у меня за спиной!
Возьми свои счеты. Сведи их со мной,
Глотая как лакомство собственный жир.
Профессионал в затевании драк,
Ты сыт, и хотя бы поэтому - враг
Тех, чья душа превращена в муниципальный сортир!

Я мерзок на вкус - это наверняка,
Но жизнь среди вас точно так же сладка -
Не нужно сиропа в нее добавлять.
Подайте мне хлеба, а зрелищ я дам!
Байкал осушу и построю Нотр-Дам
В тот день, когда сдохнет последняя блядь.

Под каждым забором видны тут и там
Святые, которые жрут там где срут.
Свобода от вас им дороже чем дом.
Об них измочалена толстая плеть.
Паук, изнутри расплетающий сеть,
Спасенных на свет вышибает пинком.

Вот клок моей шерсти. Для вас я - овца.
Козел, унаследовав титул отца,
Подавится им и покинет наш мир.
И пусть даже каждый навеки уснул -
Их труп никогда не уступит свой стул
Тем, чья душа превращена в муниципальный сортир!

У каждого в клумбе закопан обрез
И Ленин на лацкане - вместо "SS"
Зовет их на битву с такими как мы!
Мы можем по улице мирно пройти,
Только если нас движется больше пяти.
Всего, что налипнет - вовек не отмыть.

Мы с детства привыкли выдерживать вес.
Порой кто-то сам заползает под пресс...
Раз с нами воюют - то пусть победят!
А если захочется выйти из нор,
Все быстро закончится. Дяди без форм
Покажут зачем они в креслах сидят.

Мы будем разбиты - и это урок.
И тот, кто на публике пьет только сок,
На нашей спине начинает свой пир.
Победа над нами - конечно пустяк,
Но каждому в кайф поплясать на костях,
Тех, чья душа превращена в муниципальный сортир!
Тех, чья душа превращена в муниципальный сортир!

Это конец. Теперь я буду громким.
Можно и мне свой шепот ненавидеть.
В лужу дерьма свалился пьяный рокер
Это конец. Отсюда он не выйдет.
Это конец.

Эксперимент над собственным сознаньем.
Грязный аккорд в культурной пасторали.
Рок на рогах - о том, чего не знал я,
Кислый компот из фактов нереальных.
Это конец.

Проблеск идей у бывшего кретина.
Третий бычок во тьме у поворота.
Мягким ножом в подставленную спину
И от себя оторванное фото...
Это конец.

Это конец. И я уже не страшен.
Не просыхал, но все же был просушен.
Только скажи - в какой из этих башен
Прячешься ты - чтоб я ее не рушил.
Это конец.

Руки вопят картавыми щелчками.
Сколько же тонн твоя усталость весит
"Я так хочу!" - полощется как знамя.
Крайняя точка в бешеном процессе -
Это конец.

Это конец. Швырни меня гитаре!
С этой чувой отлично я полажу.
Будет игрок, который ей подарен,
Снова нести комическую лажу...
Это конец!

Тени для век навечно наложу я
Стану певцом, чтоб завизжать натужно
Эй, кто-нибудь! Скажи - какого хуя
Ей от меня так долго будет нужно?
Это конец!

Это конец блаженного кошмара
В дикую боль последний раз поверь ты
Вместо всего - ебу свою гитару
Это конец кошачьего концерта
Это конец…

Кисло-сладкий психоз.
Поприветствуй глобальную грубость.
Как тебе это утро
Без детской улыбки под боком?
Как тебе этот завтрак
Во рту без единого зуба?
Розоватый черешневый жмых
С черенком, но без сока.

Вылезай, вылезай,
Из пространства, в котором ты можешь.
Где рогатый пророк
Озверев, разбивает скрижали,
Где петля - просто смех
Для свободно вздыхающей кожи,
Где стоят те колы, на которые
Нас не сажали.

Погляди! Под трубой
Теплотрассы, как в траурном зале,
В ряд увешала брюхо
Щенками счастливая сука.
Это бывшее завтра,
В которое ты выползаешь
Как любое вчера
Недостойно потраченных суток.

Хоть бы скромный волдырь
Увенчал обгоревшие плечи!
Шарик солнца в зените
Темней сорока новолуний.
То, что гордо зовет себя "день" -
С понтом, правда не вечер.
Не окупит проглоченной пищи
И сна накануне.

Дети четных букетов
Найдут по затяжке заразы.
Чтобы не было скучно
Ни до пробужденья, ни после.
Дети красных гвоздик,
Ноготков и анютиных глазок,
Занимайтесь любовью!
Война - привилегия взрослых!

Занимайтесь любовью -
Такой, чтобы кости трещали,
Чтобы кровь с омерзительным запахом
Капала на пол,
Чтоб устать в полный рост,
Чтобы каждый кто пойман, был счастлив.
Охватите собой добровольно
Садящихся на кол.

Очень просто найти
Все во тьме, потеряв все на свете.
Это все на Исходе -
На книге про бегство из плена.
Умоляю себя
Позабыть все достойное смерти.
Перед зеркалом я преклоняю
Смиренно колена.

Я все ближе к себе -
Все печальней, грязней и поганей...
Сиплый внутренний голос
Теряет природную мощность.
Я крещусь в три перста.
Я крещусь в Иордане и в Ганге,
А мое отраженье уходит,
Презрительно морщась.

Я уйду за своим отраженьем,
Хотя и поморщась,
Ходячие мощи - к хозяйской мощи.
Я уйду со своим отвращеньем
К хозяину мощей.
Пусть я не уйду от вращенья
Страдающей мощи...

Мы рождены, чтоб сказку сделать болью.
Воткнуть ее насильно между строк.
Обугленные глотки сипнут воем
И вместо сердца - плазменый шматок.

Да здравствует любимая работа -
Стальным ногтем стеклянный лоб скрести.
В той жизни между палкой и абортом
Сынок сумеет многое постичь.

Не торопи меня - оставь на сборы пять минут.
Ведь помирать, так с музыкой!
Помирать, так с живописью!
Помирать - с драматургией, прозой и поэзией!

Мы плачем, соревнуясь, кто смешнее.
Мы на хуй шлем последнее "прости".
И лоб как ель сквозь иней зеленеет
И речка пота подо льдом блестит.

А я прочту огромными глазами
Последний лист в брошюрке бытия.
Еще одно последнее сползанье -
И лестница оборвана моя!

Ты ножками сучишь на ремешке своих штанцов,
Ведь помирать, так с музыкой!
Помирать, так с живописью!
Помирать - с драматургией, прозой и поэзией!

Не в падлу чистить собственные пятна.
Одним кубом очистишься и ты.
Совмещены в могиле благодатно
Сокровища душевной пустоты.

Дышу вполноса, слушаю вполуха
И в полусне вполголоса шепчу:
"Все песни мира - клевая порнуха
И я - не исключение ничуть!"

Проси меня заткнуться, подкрепи слова хлыстом!
Но все равно, помирать, так с музыкой!
Помирать, так с живописью!
Помирать - с драматургией, прозой и поэзией!

Помирать - так с танцами!
Помирать - так с зодчеством!
Помирать - с киноискусством или с публицистикой!
Помирать - так с танцами!
Помирать - так с варками!
Помирать - так с текстами!
Помирать - так с музыкой!

1990 г. (В 1997 г. звучала вместо траурного марша на собственных похоронах)

Секс, наркотики, рок-н-ролл.
Смерть, безумие, похуизм.
Вечный возраст, нейтральный пол,
Свой пиздец и чужая жизнь.
Приезжай к нам на фестиваль -
Мы готовим сюрприз лихой!
Шмотки потные не стирай -
Хоть ебись - не уйдешь сухой!

Больше дозу! Еще полграмма!
Больше света - в пизду все шторы!
Больше всякой хуйни в программу!
Больше голоса в мониторы!
Больше голоса в мониторы!
Больше голоса в мониторы!

Расцветает цветок любви
У осинки в густом лесу.
Как по кайфу, что смог обвить
Шейку гибкую и уснуть.
Непрерывный инсектицид
Для букашек и нас с тобой...
Рок-н-ролл не бывает сыт,
Да и пьянству давно не бой.

Это фарс для таких как мы.
Это чем-то прочней тюрьмы
Неумоева так умыть,
Как из пяточки... (нрзбр)...
Пусть хуйня, что браток спорол
Станет флагом в его руках.
Что ж, да здравствует рок-н-ролл,
Раз уж нам без него никак!

Больше дозу! Еще полграмма!
Больше света - в пизду все шторы!
Больше всякой хуйни в программу!
Больше голоса в мониторы!
БОЛЬШЕ ГОЛОСА В МОНИТОРЫ!
1997 г.

Я в тени твоих заборов незаметен.
След твоих сапог на мне давно оттиснут.
Ты жируешь - да, мы все за жир в ответе!
Я раздавлен на дороге к коммунизму.

Свежий воздух вызывает гнойный кашель.
Свежий ветер перемен надул мне в уши.
Так свари же мне котел гуманной каши,
Раз я должен хоть кому-то быть послушен.

Ведь я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!

Чем ты красишь простыню на длинной палке?
Это цвет моих мозгов, в борьбе пролитых.
Ты не Кришна, не Сусанин и не Сталкер,
Но ведешь меня вперед к палеолиту!

Так вонзи мне в жопу шашку комиссара,
Намотай мои кишки на вал прогресса,
Слезной влагой переполни писсуары
И взлети на свой диван на крыльях секса -

Ведь я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!

Весь укутанный, но с заголенным срамом,
Потихоньку я съезжаю вслед за крышей.
Я читал про то, как мама мыла раму.
А про то, как били маму, ты не пишешь!

Ты меня с водой проглотишь, как заразу.
Я заглохну в брюхе, обращаясь в точку,
А потом, когда склонишься ты над тазом,
Разлечусь на сотни розовых кусочков.

Ведь я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!
Я - небьющийся лежачий!

Сигнальный экземпляр необходимой бойни.
С колена по мотне, в которой что-то есть.
Ядрена вошь ползет на поиски достойных.
Вперед за светлый дым! За фраерскую честь!

Раздавлена как клоп немыслимая похоть,
Желток скользит соплей из вытертых штанин...
Как в пыточном ларьке - колись, чтобы не сдохнуть!
Вода, моча, говно, метиламфетамин.

Ожесточенный писк седой струны в подтяжке.
Пустой гнилой десной закушенный язык...
Конец уже в тисках. Заточенные пряжки
Кромсают под кустом иконописный лик.

Холодный стук скользит по облачку контроля.
Мотор стучит на всех - сейчас как испокон
Башмак среди костей, на играх Доброй Боли,
Подбрасывает мяч эсэсовским пинком.

Застывший "заебись" в больших глазах соседа.
Пластмассовый укус в граненом стакане.
Воткнув колонны в наст, как в кольца от кастета,
Стоит Больной Театр с шестеркой на коне.

Закрытый бардачок порос гниющим лесом.
Откуда в жопе шмаль? И что с них было брать?
Сосна упала в пруд с противным жалким треском.
Никто не уберег народного бобра...

Ночной набат гудит в пустых заплечных торбах.
Ты лезешь сквозь Москву. И где-то за углом
Тебе придет конец, который был оторван,
Да пользоваться им сегодня как-то в лом.

Глухая поебень в экстазе пляшет пого,
Как грязный пищевод кидая - на кишку...
А мы сейчас опять оденемся у бога,
Поскольку Пьер Карден дерет по десять шкур.

На противнях шипят готовые дебаты.
Нам светит макияж, наложенный на тень.
На фонари полно достойных кандидатов,
Но их не разглядеть в кромешной тошноте.

В кумаре нужника поет и веселится
По маковку в Нерли затопленный Покров.
А злоба бьет ключом от врат седой столицы
По спинам и зубам своих больных врагов.

Мы сможем проглотить портянок громкий топот.
Пусть под окном свистит отмоченная плеть...
И в высях голубых белеющая жопа
Обрящет свой платок, чтоб слюни обтереть.

Нехай себе стоят повзводно и поротно.
В квартире встретят их, раствором провоняв,
Оставленный стакан с уже не нужным рвотным
И пламенный пиздец - от лишнего меня.

Все та же шлюха в черно-красном белье.
Да я точно так же, мелко опустошаясь,
Ловился, что мешало мне уцелеть,
А ногти обламывались и не мешали.

С утра готовили приход для гостей -
Осталось смыть со стен говно и раздеться.
Вода большая, как кубанская степь,
Рабочая вена да крестьянское сердце....

Призывы: "Борись!"
Краткосрочная, вялая ненависть, общая слабость,
Глобальный тантризм.
Безнадежная схватка за право не спать с этой бабой!

Прямые пальцы, неподключенный бас,
Течет между кожами соленое пиво.
Родной дозняк шипит, что это судьба,
Да капли на зеркале пиздят, что мы живы.

Жестокий выбор на ответственный пост.
Говна, пирога. Бензина! Ножницы! Света!
Из галереи вызывающих поз
Выходишь на воздух только с волчьим билетом.

По толстой ноте, типа, лезут с трудом.
Такая хуйня, а все же как зацепило!
Полночным потом наполняется дом,
Да съехал чердак и затрещали стропила.
Посуду бьет о ноги статуй богов
Дежурный по небу в толстом розовом небе.
Под звон осколков мудаку без погон
Ликующий смех ответит, кто убил Бэмби.

Взорви мою шмаль, но оставь мне на пяточку
И я вдохну мозоль от креста под рубахой
И девочку - маленькое светлое пятнышко
В глухой шеренге божьих посланников на хуй.

Поймай эту пулю набухшей артерией
И станет легче - стоит лишь подсуетиться...
Мы кованной саженью по плечи отмерены,
Как каждый, кто застрял меж зубов этой птицы.

Глотать корни слов - симуляция бешенства.
Лежать на остриях - испытанье на стойкость.
Он с ней на ножах - так чего ж он не режется,
Помазанник Господень несвежей касторкой?

Что ж вы, блядь, визжите? Снова накатило?
Бей окно на кухне - дыма будет больше!
Славно заменили запах никотина
Притворным зловонием нашей общей боли.

Славно поменяли бойкие упряжки
На разбитый пасик с местом для носилок.
Выдохнули вдаль преступные затяжки,
Вдоволь насосались аморальной силы...

Ради полной глотки самых свежих денег,
Ради полной тряпки темно-красной каши
Полные карманы тусклых возбуждений,
Полные кальсоны места для упавших...

А крыша все едет по тропке меж зарослей.
Мешок разодран в ленточки в поисках шила.
Я лезу в белье - посмотреть не слежалось ли
Чужой, как дядя и как папа непогрешимый...

Я лезу в петлю - посмотреть не тесна ли вам.
Сегодня моя тень топчет ваши посевы.
Пожар в снежном замке аукнется заревом
Любителям аутодафе для сугрева.

Стой смирно в прицеле, ведь я промахнусь и так.
Позор наш будет в нашем изысканном вкусе.
Я лезу в себя, потому что найду всех там,
А Бог всегда со мной - ты ж его не отпустишь...

Окунусь в потоки вежливого лая,
Свежую холстину налеплю на рану.
Где же ваше слово? Вылетит - поймаю!
Изувечу напрочь и отдам обратно.

Где ж вы все? Вернитесь! Тут еще осталось!
Тут еще на всех по капле с половиной.
Эти двое вышли так, что небо смялось.
Тот зашел в санузел, смыть мозги с дубины...

Есть еще на пленке место для запила!
Есть еще под кожей, то чем он заплатит!
Что ж вы, блядь, визжите? Снова накатило?
Да оставьте на ночь. Больше не накатит.

Городские посиделки на завалинке у хаты -
Той, в которой крики боли наименее истошны.
В Третьем Рейхе, как и в Риме все немножечко пархаты.
Это было бы трагично, если б не было так пошло.

Это было бы уместно, если б не было так важно.
Если б мы искали пользы - это было бы полезно.
Время срать, а мы не ели. Время ссать, а нам не страшно.
Время щели конопатить, а из них уже полезло.

Раз вокруг уже не люди - значит мы не людоеды.
Если мы не голодаем - значит что-то здесь не честно.
Но зато от солнца в мае нас укроет Тень Победы,
Да и тени поражений с ней сольются и исчезнут.

Аты-баты, шли солдаты в честь важнейшей нашей даты -
Даты круглой, как ошейник и торжественной, как смокинг.
Эта мощь и эти мощи! В общем было все пиздато.
Если кто чего не видел - значит сам хуево смотрит.

Благородная отрыжка, физкультурная разминка.
Под ударами решений о своем трещат проблемы.
Взорвалась под каблуком противопахотная мина.
Раздаются вширь команды: вспашка справа, пушка слева!

Мы на горе всем буржуям враз такого наколдуем!
Мировой пожар не вышел - обойдемся и потопом.
Всех соседей ознакомим с нашим общим толстым хуем,
Исступленно молотящим по костлявым нашим жопам.

Знать отшумели песни наших похорон
Теперь по новой крой говна да пирога
В своей посудине сутулится Харон
Где Стикс река течет в кисельных берегах
На той реке как раз сегодня выходной
Всего один клиент на пристани молчит
Ковчег? - хуйня, Харон, ты все ж таки не Ной
Перевезут братка, чтоб ног не замочил
Чтоб от души хлебнул житвы без пиздюлей
Чтоб нагулял живот невиданной красы
А коли есть с собой, так ты не жмись, налей,
Перевезут братка, лишь пепел не просыпь
Извилины насквозь в паскудстве бытия
Братва за третий шарабан зашла в горе
Закрыв и пулю ни хуя не потеряв
Браток сгорел, друзья, воистину сгорел
Мы будем яйца красть в честь праздников таких
И возводить в квадрат, пусть цифры не растут
Тут белый цвет с ноги, а вовсе не с руки
На эту пасху мне другой колер к лицу
На задних лапках служит поп по мере сил
К затылку клок волос как сраный лист прилип
Перевези братка, но платы не проси:
Огнеупорных бабок не изобрели...

Черно-красный на губах сон.
Конь стреноженный у ног тощ.
И щека горит как сто солнц.
Он и я различны точь-в-точь.

Бурка мерзнет будто я лед.
Завернувшийся в нее лег.
Я стреляю мои сны влет.
Кровь из каждого дождем льет.

Враг придет раз тут его ждут.
Он найдет куда себя деть.
Этим ветром мой покой сдут.
Я казак - моя война здесь!

Вор устанет по ночам красть.
Он научится как я спать.
Конь смахнет его хвостом в грязь.
Пес ощерит на него пасть.

На загривке вздыбит он шерсть,
Раздробит хвостом земли ком.
Не в шестьсот ли шестьдесят шесть
Гривен он оценит свой корм?

Пусть поест покуда я сплю,
Но оставит мозг врага мне.
И начертит на земле плюс
Там где враг стоял в моем сне.

Враг стоял меняя в лице
Дерзкий клич на сдавленный стон.
Бьет без промаха в стрелка цепь.
Потревоженный встает сонм...

Рвется в клочья на ветру цепь.
Наступает на лицо тень.
Стала шире и родней степь.
Я казак - моя война здесь!

Стала шире и родней боль.
Встал как вкопанный в пыли вихрь.
И пришипился во мне бог,
Уступая место Любви.

Место, чтобы погулять всласть.
У потухшего костра сесть...
Лишь за Ней я признаю власть.
Я казак - моя война здесь!

Вряд ли сможет бог есть Любовь.
Хоть в трех рылах он и един.
Хуй он выстоит такой бой!
Мы ж его на двоих съедим.

И, стерев божий жир с усов,
Осознав что съеден он весь,
Разделю с Любовью я сон...
Я казак - моя война здесь!

Добрый вечер поздний. Как спалось на гвоздях?
Погляди на бой своих часов вдалеке.
Можно не смеяться, если сзади следят,
Стиснув гениталии в беспалой руке.

Новый брак закончился без слез и измен.
Новое лекарство лечит новую хворь.
Подает медикамент не медик, а мент,
Весело кромсающий твое естество.

Жалобно глотающий твое вещество
В каменных лаптях да на подножном корму.
Выпавший в осадок, не вошедший в раствор,
Деснами зелеными скребущий кору,

Вытоптанный месяц завершается сном.
С утреца - кислотный освежающий душ
С накипи на чайник - это прямо в кино -
Вот уж, блядь, поистине Господь всемогущ.

Ссохшейся болячкой улыбнулась стена,
На спине заплакал несгораемый шкаф...
Щупай и завидуй - вот мои ордена -
Крючьями за ребра да гвоздями к кишкам.

Крючьями за ребра, эпоксидкой к лицу.
Главная задача - чтоб не все заодно.
Сдохни где захочешь - хоть в воде, хоть в лесу.
Вот моя деревня, вот мой дом неродной.

Дух войны и смерти для лягушки и вши.
Дух тепла и света для отсталых племен.
Льет с небес такое, что хоть блюй, хоть дыши.
Пусть засохнет редька - был бы жив пулемет.

Был бы только жив усталый маленький зверь.
Чтобы сто одиннадцать умножить на шесть...
Потонули в кочке, влипли в мягкой листве.
Опаньки, кого я вижу! Ты уже здесь!

Опаньки, кого я вижу! Сядь отдохни
Раз тебе поставили ту цель, что ясна.
Граждане всех стран, освобождайтесь от них!
В худшем из миров заменят худших из нас.

Все быстрее дохнет наша злая семья.
Слабосильным мира бьем челом по хребту.
Будем беспощадны даже к собственным "Я".
Поползем по свету, чтобы быть на свету.

Все! Чтоб было глобальней.
Все! Чтоб было спокойней.
Все! Чтоб было нетленней.
Все! Чтоб кончить скорей.

Вот и я неподкупен мне нечем товар показать
Мышцы склеились в жест сократились внезапно на треть
Перед новым замесом в степи отдыхает казак
Не один в поле воин главнее чем в стенах казарм
Забери полотенце - мне нечего больше терять
Козы ностры пасутся на выгоне тесен загон
Козы ностры пасут без стеснения перед тобой
Все что щиплет за жопу траву, прораставшую с год
Из мельчайших щелей словно наш человек из окон
Там чужой незнакомый мне миф я аптечный ковбой
Заебав то родео своей верховою ездой
Исказитель исполнит былину что вынесет суд
В отношенье меж мною двумя - то есть после и до
К боевому призыву класть карты на стол и на дом
И молчать и покорно жрать тех что дают
Темно-красный бифштекс, но он вырван из вымени мной
Кто-то рвал мною в имя, которое в прошлом носил
Танец свежей блевотины, вихрем искрящийся гной
Невесомыми белыми хлопьями валятся с ног
Жнец, что семя рассеяв, от всходов под корень косил
Зря возделал добряк налитой колосящийся злак,
Зря в кубический корень добра, что без худа мертво,
И отринутый этим добром одинокий кулак
При крутом дефиците двора и избытке кола
Из невъебного множества зол выбирает раствор

От красного на черном сбежал дворами агнец
Съедим в трех блицах всех - похвастался засранец,
Крестовым флэш-роялем забрав ничтожный кон,
Закрыв шальную пулю, решил списать с Голгофы
Две полусгнивших палки, обломки трех гвоздей,
Кольцо колючих прутьев - но сократились горы,
И агнец по вистам, естественно в пизде
Он круто там завис за царскими вратами
На новые врата уставясь как большой
Над скорбной кладовой отказов от братанья,
Ушей, в течение вранья расставшихся с лапшой,

Нарисуй мне шесть лишних голов
На них десять рогатых козлов
Взгромозди на загривок верхом вавилонскую блядь
Напугай кого можешь числом,
Отличающим нас от богов
А умеющий пусть сочтет его в деревянных рублях

Заполнили подвалы ободранные туши
Всех мыслящих цветов лесных и полевых
Чтоб заповедать все, что я успел нарушить
Ни сыну ни Отцу не хватит головы

На тоненькой нити -
Твой волос потолще её -
В ободранном лифте
Я следую в небытие:
Мне раньше казалось -
Я много успел повидать,
Но как же не знал я про лифт, что ведёт в никуда!
Сквозь яркие дыры в сплошной ослепительной тьме -
Тот лифт что идёт в никуда...

Ни с кем не прощаясь,
Спеша я вскочил в этот лифт.
А вы оставайтесь,
Пока моя кнопка горит!
Но двери закрылись,
И выход из них запрещён -
Теперь я не в силах,
Вернувшись подумать ещё,
Пока не исчезну в сплошной ослепительной тьме,
Про лифт, что идёт в никуда...

И я убеждаюсь,
Что лифт этот не для меня,
А силы всё тают
В попытках маршрут поменять!
И только кумиры
Внизу улыбаются мне
Сквозь яркие дыры
В сплошной ослепительной тьме.
Всё дальше и дальше в сплошной ослепительной тьме
Тот лифт, что идёт в никуда...

А если не сможешь
Продолжить со всеми свой путь -
Ты должен всего лишь
Отстать и спокойно уснуть.
И в лифте из дерева,
Без дырок для ног и для рук
Поедет отдельно
Ещё чей-то брат или друг -
На маленьком лифте в сплошной ослепительной тьме
Поедет один в никуда...

Я влюблён в это время, когда все уже насладились очередной серией очередного детектива, когда даже самые злые люди уже добрались до постели и высвистывают протяжные мелодии, крепко зажмурившись и погасив свет, когда из тёмных подъездов не доносится ни мат, ни звуки поцелуев...

В этом времени я свой, и мне достаточно света. Я родом из ночи.

Маленький день на исходе, и я просыпаюсь,
И на работе опять до восхода я занят -
Звёзды, что с неба хватал, по земле рассыпаю,
Чтобы погасший фонарь не мешал мне идти.

В тёмном подвале храню портативные лужи,
С места на место несу их в гранённом стакане,
Их проливаю на улицах, где это нужно,
Чтобы вы все не забыли про воду в пути...

Я новогоднюю ночь человечеству продал,
Платят мне звоном часов, только я недоволен.
Я - человек, просто днём слишком много народу,
Ночью лишь я господин, сам не знаю над чем.

Даже не помню любил ли я быть одиноким,
Просто однажды мне выпало чёрное поле.
Мягкая синяя ночь - это царство немногих;
День - это то, что надолго доверено всем...

Пью эту ночь, как вино откупорив под вечер.
Жаль, что всегда появляется дно на востоке!
Свет, отражённый Луной, только греет мне плечи -
Утром придётся уйти, чтоб дотла не сгореть.

Я поделюсь с вами сном, если кто-нибудь хочет,
Но и ко мне все законы природы жестоки -
Вновь повернулась Земля, и до будущей ночи
Всё, чем владел я, укроется в чьей-то норе...

Ты когда-нибудь был
В не затерянном мире,
Где всё просто, как хлеб,
Но вокруг колдовство,

Где от веку для всех
Дважды два - не четыре,
Потому, что так хочет
Создавший его?

Там над тем, что не так,
Не привыкли смеяться,
Ты и смеху порой
Был бы в сущности, рад.

Только ясно бревну,
Что без всяких реакций
Ты врисуешься лично
В удобный квадрат.

Для себя создаешь ты
Ненужные вещи,
Дважды в месяц в кармане
Шуршащая грязь.

И завидуют все,
Что к сигналам зловещим
Ты относишься
Не трепеща, а смеясь.

Ты бы ринулся в даль,
Где с рождения не был,
Изучал бы свой мир,
Не присев на бегу.

А очнувшись увидел бы
Синее небо
Разделённым на сотни
Удобных фигур.

Так давай не смеяться
Над тем, что не ясно,
И не прыгать по кочкам,
Которых не счесть,

Жить, как жили вчера,
И плевать на опасность,
Вспоминая, что там хорошо,
Где мы есть.

***
"Если одна гора не идёт к Магомету, то года через три Магомет идёт к другой горе".

Спасаешься от музыки и слов
В самой себе, как в каменной пещере,
Стараешься закрыть плотнее двери,
Но для меня они как тонкий лист,
Ведь я - нахальный рыжий альпинист
Из чьих-то детских снов.

Трясясь у запотевшего окна
Ползущего сквозь ночь сорокового,
По спецзаказу создаюсь я снова,
Но чувствую ещё один удар:
Такой же точно сделан экземпляр,
Но только без вина.

Со злобой, как бастующий шахтёр,
Забыв про слово "Боль", иду под нож я,
Я не хочу быть камнем у подножья -
Я буду на вершине, словно флаг,
Дрожать, сопровождая каждый шаг
Красивейшей из гор.

То руки, то глаза в глазах рябят,
Хотя об этом ты молчать просила,
И у тебя, конечно, хватит силы,
Чтоб боль мою шутя перенести, -
С вершины вполпинка меня спустить
Туда, где нет тебя.

Не стыжусь, что ещё не дополз до вершины;
Тех, кто явно сильней, приглашаю под нож мой,
Придаю матюгам непомерные длины,
Объявляя их песней без скромности ложной.

Я - мерзавец, но подлость моя - состраданье,
Наизнанку меня - и получится урна...
Собирая пощёчины в качестве дани,
Вижу в ваших глазах, что веду себя дурно.

Я не лезу к вершине - мне тошно и тесно
Там где лезут веками могучие рати.
Может быть, я не прав, поступая нечестно,
Но я вроюсь сквозь гору в пылающий кратер!

Ночь меня кормит жёлтой лепёшкой луны
Стены домов рушит яростный вой тишины
Вижу тебя сквозь туман одинаковых дней
И если ты это глупость то я не хочу быть умней

Знаю что кто-то мёрзнет когда мне тепло
Мир где сегодня живу я не так уж плох
Пусть меня выгонят в шею из этого дня
Но только всё кроме света сегодня бежит от меня

Тысячью лиц отражаешься в ржавых болтах
Бежишь как волна по воде
Сквозь горе и страх
Ты сегодня везде

Если устала видеть в тумане огни
Пальцем проткни облака и на землю взгляни
Там прошлой ночью над тем что случилось смеясь
Идёт вдали от меня и тебя электрический я

Бей меня больно чтобы суметь разбудить
Если не сможешь то всё же не вздумай уйти
Ты после мёртвой воды как живое вино
И первый раз не хочу я вернуть то что было давно

Тысячью лиц отражаешься в ржавых болтах
Бежишь как волна по воде
Сквозь горе и страх
Ты сегодня везде
Ты сегодня везде

Я бегу за тобой среди капель дождя,
В этот день непогожий, промозглый, сырой.
Я бегу за тобой, ничего не щадя,
Чтоб спастись от себя, я бегу за тобой.

Я бегу за тобой, чтоб тебя не терять,
Я бегу как ещё не бежал никогда.
Я отстану на миг - ты исчезнешь опять
И уже насовсем - в этом наша беда...

Я бегу за тобой по горячим следам,
Еле видно тебя где-то там впереди,
Я бегу - никому я тебя не отдам,
Всё равно я сумею к тебе подойти.

Я бегу за тобой, хоть дождя уже нет,
В жаркий солнечный день, по колено в снегу,
Я бегу за тобой среди вёсен и лет,
Может быть я не прав - всё равно я бегу.

Я бегу за тобой, ты не видишь меня,
Ты считаешь, что я всё такой плохой.
Но тебя у меня невозможно отнять -
Между злом и добром я бегу за тобой!

Я дохну у фонтана без воды
И вкалываю до седьмого пота
Когда сачка давить придёт охота
Плевками вслед мне платят за труды
Здоров как бык я гноем исхожу
Я мерзок и божественно прекрасен
Я полный псих, но интеллект мой ясен
Я втоптан в грязь но мир в руках держу
Я слеп как крот но зорче всех гляжу
Я получил пинка от тех с кем квасил

Я глух как пень но слышу рост травы
В пустыне где ничто взрасти не может
Я спас бы мир но совесть душу гложет
Вчера рождён я так же стар как вы
Я гол как ню и всё ж на мне прикид
Деля на сто я умножаю на семь
Я реалист но я любитель басен
Пусть я ничто но я обрёл свой вид
Я вогнан в краску потеряв свой стыд
Я получил пинка от тех с кем квасил

Я людям рад и ненавижу всех
Я каждый свой плевок ловлю губами
Я сплю без снов и очарован снами
Звучит как плач мой идиотский смех
Ползу червём летя за облака
Стою столбом вихляясь в диком плясе
Один как перст я растворяюсь в массе
В родник мочусь и пью из родника
Вся тяжесть мира для меня легка
Я получил пинка от тех с кем квасил

Пою любовь скабрезности цедя
Я сух как дым придя из-под дождя
Я с ликом Будды строю всем гримасы
Меня казнили жизнь мою щадя
Я получил пинка от тех с кем квасил

Постится гений не первый десяток лет
Творит лучше Бога давно как лунь поседев
Ещё полчаса не кормить и он выдаст шедевр
Пельмени на блюдце под нос и шедевра нет
Наверно он мог бы вечность без пищи сидеть
И взмахи голодных крыльев выстраивать в ряд
Но верхние люди уже на кухнях шустрят
А в Прибалтике творог совсем не такой как здесь

Принцип под кожей зудит как трёхсоточный клещ
Кому же всё-таки встать чтоб пластинку сменить
А в жопе протез Кундалини от лампочки нить
Экономить заварку достаточно сложная вещь
Индусы сбежали гурьбой из столицы в Донецк
Шотландским пледом укутан тантрический жмот
Пусть дырка глазницы уже никуда не ведёт
Но в Прибалтике творог совсем не такой как здесь

Телефон отключает янтра с решёткой внутри
Ореховый пряник не даст оказаться за ней
Меркурий из чёрного круга визжит всё сильней
Все муки любви на поверку обычный артрит
Крылатый сайгак на красной обложке в узде
Испейте чайку в трагической тишине
Монада на майке при стирке прилипла к спине
Но в Прибалтике творог совсем не такой как здесь

Самадхи в трамвае поможет достичь кофеин
А те кто не сыт по горло читают Канон
Содержимое ящика вряд ли покажется сном
Занимающим пост под названием номер один
Чтоб растаял ледник на него надо попросту сесть
Если кто-то уйдёт то в кайф чтобы хлопнула дверь
Пусть ты даже не въехал во что-то но всё-таки верь
Что в Прибалтике творог совсем не такой как здесь

Дикий вальс - бостон на ковре из толстых листьев
Роли раздаёт режиссёр душевной драмы
На стене пятно хоть бы кто-нибудь отчистил
На холсте этюд три шохи и пентаграмма

Учинить потоп не решив кого зальёт он
Жесты б поднабрать для достойного ответа
Ласково содрать свой портрет с Доски Полёта
Выстрелить в песок и отпрыгнуть на три ветра

Облаков стена пробивается сквозь солнце
Мягко стелет газ по колоннам демонстраций
Мы опять не там где нам что-то остаётся
В салочки водить любим больше чем касаться

Пять материков два потопа три прихлопа
Вновь казённый дом и сверхдальняя дорога
Выбор снова наш можно жрать а можно лопать
Мы съедим свинью если сможем выдать Бога

На плече рука звонко хлопает лаская
На крыле печать дескать мы уже летали
У Христа за пазухой обомшелый камень
Он заложен там под барак для тех кто встанет

Пуля просвистев в грудь попала тем кто рядом
Но спасуся я на козле в степи широкой
Шашкой не достать так достали мутным взглядом
Кровью исходя я скажу шофёру трогай

Радостный пейзаж заповедное раздолье
Вид ласкает слух только звуки жгут сетчатку
Все осины здесь извели давно на колья
Только я опять лихо режу правде матку

Ну-ка песню нам ты пропой Весёлый Роджер
Тошно же смотреть как страдает юный Вертер
Чтоб точнее выбрать мороз себе по коже
Горы и моря он облазил все на свете

Князь кромешной тьмы очень маленький но милый
С юною книжной выбирает где бы лечь им
Если бьёт озноб между глаз со страшной силой
Приходи опять мы в клочки тебя излечим

Я не продам глотка ядовитой слюны
Тому кто сам наступил мне на горло копытом
И кожа губ моих как поверхность луны
Закономерный финал нездорового быта
Но я целую толпу на сырых площадях
И по возможности пользуюсь общей посудой
Целую лики святых пусть они пощадят
И не спасут от меня тех о ком я забуду
Возьми обратно сон подаренный мне
Прими мой высший орден брошенный с лязгом
Доешь тушёнку из отборных свиней
Глотай всё что во мне слилось в эти язвы
Возьми

Лазурный берег смотрит с открытки твоей
И столбенеет шепча неужели вы люди
Ты отдыхаешь силясь забыть о войне
Но этот Армагеддон обязательно будет
Я распрямлю всё то что свернулось клубком
Сожгу на площади своды законов о счастье
Раздам ломы если кто вам грозил кулаком
Приход Антихриста радость для жаждущих власти
Зови меня как хочешь лишь бы я был
Пиши на лбу моём обидные фразы
Рассуй живого по кусочкам в гробы
Глотай всё что во мне слилось в эти язвы
Возьми

Пускай мессия новый откажется сам
От трудной роли Антихриста ваших религий
Но не устанет тело нырять в небеса
За новым богом который возник не из книги
Меня раздавит радость овальной толпы
Когда гранёный Грааль загремит по ступенькам
И на тусовке тех кому хочется быть
Сапог мента захрустит по раздавленным фенькам
Крести крестом по жопе тех кто не ты
Швыряй в мои иконы тухлые яйца
Ворвись в мой дом и приглашай понятых
Глотай всё то что во мне слилось в эту язву
Возьми

Я на трассе четвёртый час и в кармане только пятак
Тормози если ты не свинья
Еду в Питер без денег булавки ношу просто так
Что значит кто это я
Мы смеялись как в цирке когда нам давали смотреть
Очередной телемост
И на грешную землю по трапу спускалась смерть
Целуя кого-то взасос
Хохотали до колик над поручиком Ржевским
Чтоб хоть как-то бороться с тоской
Так неужто тебе нужно спрашивать кто я такой

Мы считали Собачье Сердце обычной статьёй
Журнала Юный Натуралист
И чей-то сын как за хлебом в Берёзку ходил за шмотьём
А мы за книгой на рынок плелись
Провокатор в коротких штанишках на школьном вечере врал
Рифмуя звонок и урок
И на Рубинштейна 13 считали что город наш это Урал
И медленно делали рок
И пророк забывал про нас напрочь и успокоившись пел
Про воду траву и чай
И герой анекдотов с экрана шепелявя сипел
Про то что вокруг меня рай
Брат мой умер обняв пузырёк с ацетоном а вы ценили покой
Так неужто тебе нужно спрашивать кто я такой

И сериал Какой-то Там Зов по году по два и по три
Занимал наш несчастный экран
А те кто более чуток и зряч по году по два и по три
Для нас добывали уран
А лысоватый мужчина в галстуке бабочкой выл убеждая весь мир
Что мы с ним против войны
И работник в таком незаметном костюме исследовал каждый сортир
В поисках нашей вины
И мы считали Индию местностью где дурак любит дуру и бьёт дурака
И Америку складом ракет
И нас хотели заставить считать что Тарковский ругает нас издалека
А Высоцкого попросту нет
И плакат на стене коридора тюрьмы внушал нам чтоб все как один
Мы мчались к далёкой звезде
И цветные булыжники дружно нам пели что вся наша жизнь впереди
Но жизнь оставалась вдали
Мы скрывались в подвалах заброшенных дач от злобы вслед нам текущей рекой
Так неужто тебе нужно спрашивать кто я такой

Зелёный ковёр и трава на нём
Это зелёный ковёр травы
Вода в трёхлитровой банке и стрём
В том что сидят здесь чуть-чуть не вы
А те что устали мечтать о том
Чтобы они были хоть раз правы
И раз ты один из вас
Ты Сволочь

А шарик в траве это не колобок
Это вернулся из зоны ёж
Спокойная поза натёрла мой бок
Ну а ваш только шкуркой натрёшь
Я дарю тебе блюз ты даришь мне срок
И я поднимаюсь с подножья под нож
И раз он в твоих руках
Ты Сволочь

Зачем в моей сумке машину искать
Разве на трассе мало машин
Пройди по штанам доберись до носка
Сунь туда нос слегка подыши
Увидишь иглу тебя хватит тоска
Она у меня не затем чтобы шить
Ты станешь моим врачом
Ты Сволочь

А травы травы травы не успели у нас
Загнуться от вашей росы
Я питерскую воду глотаю в сотый раз
А ты от горькой горьковской сыт
Но травы травы травы не загнулись у нас
Так что пока что не ссы
Мой самый последний вздох
Ты Сволочь

Тёмной ночью пули не свистят по степи
Тёмной ночью ветер не гудит в проводах
Двух аккордов хватит чтоб тебя усыпить
И не нужно рога чтоб тебя забодать

Острый привкус крови возбудил аппетит
Брежневюгенд вновь начнёт своё баловство
Тёмной ночью у кроватки детской не спит
Мать на смену им растя ещё одного

Русского фашиста не посадят в тюрьму
Мент напишет справку говорящую Бей
Нас не сто нас только сто раз по одному
Люди мы становимся слабее зверей

Неужели опять эта сука
Будет слышать хруст чужих зубов
Запах мочи того кто стоит в стороне
Запах твоей мочи

Ненавистный власть имущим запах травы
Лучше вкусно пахнущей резины подошв
Ты бросал им вызов дескать я не как вы
Так чего ты ждёшь козёл чего же ты ждёшь

Вот они смотри на их повязки и злись
Кто за нас прольёт всю эту кровь с молоком
Ты им не докажешь из под толщи земли
Что твои цветы сильнее их кулаков

Буря матом небо кроет что-то крутя
Во Дворце культуры вечер длинных ножей
Ты как призрак феи на трамвайных путях
Но они от этого не станут нежней

На ногах кроссовки в сигарете ментол
В голове помои и желание бить
Быть достойной сменой наших славных ментов
Легче чем под страхом смерти ею не быть

Бей его за то что он ударил тебя
Бей его за то что он коснулся её
Бей его за то что они просто грубят
Бей его чтоб только не казаться свиньёй

Белый день заполнят роты бравых солдат
Разве это то что называется Жизнь
В час когда их сверху серой формой снабдят
Будет слишком поздно и тогда берегись

В грязных подъездах мы свято блюдём
Закон свободе собраний
Мирное небо стегаем дождём
По нашей гноящейся ране

Ящики с книгами перевернув
Чтоб в них не попали осадки
Роем по пять человек в ширину
Канавы в привычном порядке

Мы вокруг
Это вам дано в ощущениях
Не нуждаемся в очищении
Мы были
Есть
И будем есть

Мои компоненты в составе травы
Которая вырастет первой
Нам не подходит массаж головы
Как способ лечения нервов

Шлите к чертям продолжающих ночь
Опять сочиняя предлоги
Если хотите мы сможем помочь
Построить коттедж из берлоги

Тот кто себе доказал что не слеп
Он был как пурген при запоре
Даже улитке не в кайф на стекле
И вот настоящее море

Новое войско растёт между строк
Вы сами посеяли зубы
Лезем грызя над собой потолок
На свет из программок рок-клуба

Среди мокрой воды и спортивного спорта
Я пытался проверить насколько я жив
Я стоял у метро и казался вам мёртвым
А сейчас даже голос и тот не дрожит

Я стоял у метро на замёрзшем портвейне
Среди птиц в пиджаках убежавших из гнёзд
Дети папы-скандала и матушки-лени
Покрывали их лица плевками из слёз

Мы не лабухи чтоб вычислять
Сколько пива уместится в бонгах
Дурно пахнущий рок
У меня без тебя начинается ломка
Сверху твёрдое небо различных
приказов и постановлений
Дурно пахнущий рок
отпусти меня вниз где свои

Дети папы-скандала бояться молчанья
Их господь лишь недавно был сорван с креста
Их бессмысленный вой как всегда огорчает
Всех сторонников пламенных фраз и хлыста

Их бессмысленный вой он страшней чем молитва
Даже если им можно баюкать детей
По Свердловке идут как по лезвию бритвы
В долгом поиске жизни плохой но своей

По Свердловке идут на витрины не глядя
Влажный свет из подвала глаза не слепит
Пусть бегут как из танка солидные дяди
Мы проснулись и сон поднимает на щит

Пусть бегут как от танка мы злее чем Рейган
И стоит на клочках добронравовских строк
Среди мокрой воды и спортивного бега
Наше знамя в заплатах и с надписью рок

Мать-природа нас на банкет пригласила
В качестве пищи для камер ТиВи
Снова просят добром меня из магазина
Где взвесили мне полкило любви
Мы лежим в углах абстрактное нечто
Покрыты извилины инеем сна
В платоническом борделе отныне навечно
Открыт кредит для любого из нас

Мы громкие тихие сильные слабые
В нас высохло то на что сверху нам капали
Мы то что осталось от будущего сейчас
На наших перчатках отрезаны пальцы
С трудом сохранились они на руках
Мы ляжем в траву и услышим - упали
Скажем -живём и услышим - пока
Я тому кто сросшихся губ не прорезал
Бросаю в лицо поцелуй
Нам и так хорошо мы дети прогресса
Сквозь очки для брейк-данса мы видим МИР

Мы бутербродим леди на пыльных матрасах
Это нас почитает за дикость земля
Нет полудня для нас если бьёт двенадцать
Мы считаем свой день начиная с нуля
Разве стоит тратить эфирное время
На то чтобы нас усыпить
Ведь от ваших сказок на патоке и креме
От модных тем до сверхнудных проблемок
От утренней почты и программы время
Мы подцепили моральный СПИД

Эй ты идущий позади
Спросить меня зачем я здесь не хочешь
Смотри и молча уходи
Ты мне не нужен равный среди прочих
Плевать на то что я один
Но страшно что вокруг двенадцать ночи
Кричу спиной сквозь мокрый снег
Не дам другим топтать твою дорогу
Ищу один знакомый след
Но чтоб никто не смел идти с ним в ногу - В НОГУ
Я снова жду
Но замкнувшись на сне
Среди брани площадной
Я кричу о тебе
И сквозь тень видно мне
Только стену...
Вверху то гаснет то горит
Ночной фонарь но свет глаза не режет
И снова звёзды-фонари
Мне предлагают стать таким как прежде
А ты секунды мне дарить
Пытаешься опять как можно реже
В ночном снегу звучит отбой
Опять во мне ты не находишь проку
Но как же быть ведь сам собой
Я сотворён из зла тоски и рока - РОКА
Я снова жду
Но замкнувшись на сне
Среди брани площадной
Я кричу о тебе
И сквозь тень видно мне
Только стену...
Снежинки слушают металл
На них плюющий из разбитых стёкол
А я их бережно сметал
С волос и плеч по зимнему жестоких
Слова о том чего я ждал
Текут как талый снег из водостока
Я жду и думать не хочу
Что я тебя сегодня не увижу
Поверю я в любую чушь
Но лишь не в то что ты кому-то ближе - БЛИЖЕ
Я снова жду
Но замкнувшись на сне
Среди брани площадной
Я кричу о тебе
И сквозь тень видно мне
Только стену...

Не верим, не ждём за зелёное лето расплаты.
Но дни всё короче, и осень у нас на пути
Встаёт календарною датой.
И каждой весной я в сомненьях хожу сам не свой,
Не верю ни лесу пустому, ни голому полю.
А будет ли всё так, как было вчерашней весной?
И хватит ли сил, чтобы снова пробиться на волю?

взято здесь